Athanasy: История болезни

– Мне снится тот день снова и снова, – Бридж подняла голову и посмотрела на меня покрасневшими глазами. – Каждый сраный раз я замечаю всё больше и больше деталей. С каждым разом всё больше плоти. Она говорит со мной по ночам, во снах.

Пришла моя очередь присаживаться на корточки – ноги внезапно перестали держаться в коленях.

– Сома помогает уснуть, – шмыгнув носом, призналась Бридж.

– Почему? От неё голоса прекращаются? – спросил я; может быть, слишком заинтересованно, но Бридж этого не заметила.

– Нет. Но после сомы я могу убедить себя, что это всего лишь моё воображение.

Некоторое время мы сидели молча. На этот раз тишина не казалась мучительной – наоборот, она словно высасывала в себя яд, накопившийся в душе, и рассеивала облачком в воздухе, отправляя его к потолку неба. Разрушать эту иллюзию словами совсем не хотелось.

Бридж оттёрла лицо рукавами и похлопала себя по щекам; после чего встала и потопала ногой, словно проверяя её на прочность. Проделав этот ритуал, она повернулась ко мне:

– Ладно, твоя очередь. Почему ты стал такой мрачной задницей?

– Я всегда таким был.

– Не-е-ет, не ври. Раньше, когда тебя что-то тревожило, ты всегда бежал к своему дружочку в коробчонке, этому, Нойз…

– Нойбургу.

– Угу. Теперь же ты сжимаешь зубы и терпишь. Давай, расскажи старшей сестре то, что не можешь сказать Старшему Исправителю.

«Сжимаю зубы и терплю»… Неужели настолько заметно? Я попытался расслабить челюсть, после чего принялся снова вспоминать всё то, что свалилось на меня за последнее время. Подумать только, совсем недавно моей главной проблемой было отсутствие работы.

Ничего. Я не могу сказать Бригитте ничего. Она и так влипла в грех по самую шею; ей ничем не поможет тот, кто погрузился с головой. Чем меньше она знает, тем меньше дополнительных волнений будут грызть её по ночам.

Чем меньше она знает, тем меньше расскажет, когда за ней придут кланки.

Нужно дать ей хоть что-то, иначе не отстанет. Я встал и принялся отряхивать штаны, чтобы потянуть время, пока подбираю так трудно идущие слова.

– Ничего особенного, – медленно начал я. – Уж точно ничего особенного по сравнению с тобой.

– Ха-ха.

– Тоже узнал про тайные преступные движения. Не знал название Непротивления, но про его существование мне сказали.

– Логично. Ты же теперь часть Министерства. Конечно, Столпы знают о происходящем в Городе.

– Ну и вот…

Бридж недовольно уставилась на меня:

– И это всё? Продолжай. Зачем тебе, простому работнику, рассказали об этом?

– Во-первых, не такому уж и простому, – огрызнулся я; после чего вздохнул и напряг пальцы ног, сжав их изо всей силы в ботинках. Нужно изобразить волнение и страх так, чтобы Бригитта мгновенно поверила:

– Министерство Социального Метаболизма не может производить старые деньги, но оно контролирует их оборот.

После этих слов я уставился на неё, плотно сжав губы. «Тебе не нужно знать, чем и как, – повторял я снова и снова про себя. – Тебе не нужно знать, что оборот старых денег – это наименьшее из преступлений». Пусть эти мысли вызовут пот на моём лбу. Пускай страх отражается в моих глазах. Это только добавит убедительности словам.

Секунды молчания капали, словно тягучая и густая кровь из раны. Вот-вот Бридж разоблачит мою полуправду, уличит меня в подтасовке фактов, заставит рассказать всё… И тогда мне наконец станет легче.

– Ха! – внезапно Бридж издала резкий смех. – Ха-ха! Я так и знала! В этом проклятом Городе даже погадить нельзя, чтобы тебе не заглянули в задницу. Не удивлюсь, если и производство сомы контролируется Столпами.

– Ну это уж слишком. Ты же сама сказала, что сому производит Непротивление.

Бридж замерла, округлив глаза и открыв рот. Я тут же замахал руками:

– Не-е-ет, нет-нет, с меня хватит безумных теорий.

– Ладно, ладно. Всё равно ты ещё слишком маленький для такой страшной правды.

Она улыбнулась, давая понять, что действительно шутит.

Несколько секунд мы просто стояли рядом – я украдкой вытирал пот со лба, пытаясь хоть немного расслабиться; Бридж вдыхала утренний воздух полной грудью, с интересом разглядывая перфорированную окнами стену соседнего дома. Кажется, после разговора к ней полностью вернулось её обычное настроение и присутствие духа.

Я негромко спросил:

– Что ты теперь будешь делать?

– Пойду домой. Пожру. Или нажрусь. Может быть, всё вместе.

– Но вся эта ситуация…

– Расслабься! – Бридж хлопнула меня по плечу так сильно, что я чуть не сел обратно на бетон крыши. – В ближайшие дни я не буду никуда соваться. Залягу на дно. Доволен?

– Нет.

– Ну и отлично.

Она отвернулась и зашагала к лестнице, снова оставив мне в качестве выбора только смирение.

Комната выглядела совсем пустой.

Словно меня и вовсе не существует. Бридж пришла и тут же наполнила комнату своим присутствием: смяла покрывало, уронила под стол пластиковую бутылку для воды, оставила в раковине грязную посуду. Стоило только ей уйти, а мне прибраться, и комната опустела, как будто в ней никто не живёт.

Где же я? Где следы моего присутствия?