Атлант расправил плечи. Часть II. Или — или

— Оно взято у тех, кто грабил вас.

— Кем взято?

— Мною.

— Кто вы?

— Рагнар Даннескъёлд.

Риарден посмотрел на него долгим взглядом и выронил слиток из рук.

Даннескъёлд не посмотрел вниз, его глаза, не изменив выражения, по-прежнему были устремлены на Риардена.

— Вы предпочли бы встретиться с законопослушным гражданином, мистер Риарден? Если так, каким законом я должен руководствоваться? Директивой 10-289?

— Рагнар Даннескъёлд… — проговорил Риарден; перед его мысленным взором как будто развернулось все последнее десятилетие, и он увидел нескончаемую цепь преступлений.

— Смотрите внимательнее, мистер Риарден. Сегодняшняя реальность предоставляет нам выбор: быть мародером, грабящим безоружных жертв, или стать жертвой, что трудится на тех, кто ее обирает. Я не стал ни тем, ни другим.

— Вы выбрали жизнь по законам силы, как все остальные.

— Да. И, если хотите, совершенно сознательно. Я не граблю тех, кого связали, заткнув рот. Не требую, чтобы мои жертвы помогали мне, я не внушаю им, что действую ради их же блага. При каждой стычке с людьми я рискую своей жизнью, у них есть возможность скрестить со мной оружие и свой разум в честной схватке. Я восстал против организованной силы, пушек, самолетов и военных кораблей всех пяти континентов. Если уж зашла речь о нравственности и справедливости, мистер Риарден, чья мораль выше — моя или Уэсли Моуча?

— У меня нет ответа, — тихо произнес Риарден.

— Что вас так шокировало, мистер Риарден? Я просто подчиняюсь той системе, которую создали мои собратья. Если они верят, что сила — достаточное основание для отношений между людьми, значит, я даю им то, чего они хотят. Если они считают, что служить им — цель моей жизни, пусть добьются того, во что верят. Если считают мой разум своей собственностью, пусть придут и возьмут его.

— Так какую жизнь вы избрали? Какой цели служит ваш разум?

— Моей любви к справедливости.

— Вы стали пиратствовать, чтобы служить справедливости?

— Я работаю, чтобы приблизить день, когда мне больше не нужно будет оставаться пиратом.

— Какой день?

— День, когда вы сможете свободно получать прибыль от риарден-металла.

— О, Боже! — грустно рассмеялся Риарден. — Так вот в чем ваша цель?

Лицо Даннескъёлда по-прежнему не изменилось.

— Да.

— И вы собираетесь дожить до этого дня?

— Да. А вы не собираетесь?

— Нет.

— Тогда чего вы ожидаете от будущего, мистер Риарден?

— Ничего.

— А для чего работаете?

Риарден посмотрел на Даннескъёлда.

— Почему вы об этом спрашиваете?

— Чтобы вы поняли, почему не работаю я.

— Не ждите, чтобы я оправдывал преступника.

— Я этого и не жду. Я хочу помочь вам понять некоторые вещи.

— Даже если вы говорите правду, то почему решили стать бандитом? Почему просто не отошли в сторону, как… — он умолк.

— Как Эллис Уайэтт, мистер Риарден? Как Эндрю Стоктон? Как ваш друг Кен Данаггер?

— Да!

— Вы одобряете их поступок?

— Я… — Риарден замолк, потрясенный собственными словами.

Следующим потрясением стала улыбка Даннескъёлда, напоминавшая первую весеннюю зелень пробившую снег. Риарден внезапно понял, что лицо Даннескъёлда более чем красиво, оно ошеломляло красотой физического совершенства. Твердые, гордые черты, презрительный изгиб губ, как у скульптурного изображения викинга.

А в улыбке блистала жизнь.

— Я одобряю их поступок, мистер Риарден. Но для себя избрал особую миссию. Я преследую человека, которого намерен уничтожить. Он умер много столетий назад, но до тех пор, пока последняя память о нем не изгладится из людской памяти, мир не станет достойным жизни.

— Что это за человек?

— Робин Гуд.

Обескураженный Риарден молча взирал на собеседника.

— Этот человек грабил богатых и отдавал все бедным. А я — тот, кто грабит бедных и отдает деньги богатым, или, если быть точным, человек, который грабит бедных воров и возвращает деньги богатым людям, способным производить ценности.

— Что, черт побери, вы хотите сказать?