Атлант расправил плечи. Часть II. Или — или

— Хорошо, — продолжила она. — Вам и не нужно говорить. Я — Дагни Таггерт, вице-президент этой железной дороги и… — из группы пассажиров донесся ропот и шепот облегчения, — …и говорить буду я. Наш поезд бросила обслуживающая бригада. Это не авария. Никаких поломок нет. Паровоз исправен. Но им некому управлять. В газетах такие поезда называют «замороженными». Вы все знаете, что это означает, знаете и причины. Возможно, они были вам известны даже раньше, чем тем людям, что бросили вас сегодня ночью. Закон запрещает им дезертировать. Но сейчас нам это не поможет.

Неожиданно раздался истерический женский крик:

— Что же нам делать?

Дагни посмотрела на нее. Женщина как будто хотела вжаться в остальных, заслониться человеческими телами от вида великой пустоты, плоской равнины, растворившейся в мертвенном лунном свете. Женщина накинула пальто прямо поверх халата. Пальто распахнулось: из-под тонкой ткани с нарочитой непристойностью выступал округлый живот, и она даже не пыталась его прикрыть. На мгновение Дагни пожалела о необходимости продолжать.

— Я пойду по путям до телефона, — звонким голосом, холодным как лунный свет, продолжила она. — С интервалами в пять миль на линии есть телефоны для экстренной связи. Я позвоню, чтобы выслали новую бригаду. Это займет некоторое время. Прошу всех оставаться на местах и, по возможности, сохранять порядок.

— А как быть с бандами налетчиков? — спросил другой нервный женский голос.

— Правильно, — согласилась Дагни. — Мне лучше найти спутника. Кто готов пойти со мной?

Видимо, Дагни неверно поняла, чью безопасность имела в виду женщина — никто не захотел пойти с ней.

Пассажиры не смотрели на нее и избегали взглядов друг друга. Дагни не видела глаз, только влажные овалы, поблескивающие в свете луны. Вот они, думала она, люди нового века, те, кто требует самопожертвования и принимает его. Ее остро полоснуло чувство гнева, крывшееся в молчании людей, гнева, говорящего о том, что никто и не думал ей помогать — от нее ждали жертвы, и с чувством жестокости, новым для нее, она сознательно промолчала.

Дагни заметила, что Оуэн Келлог тоже чего-то ждет, но смотрит не на пассажиров, а на нее. Убедившись, что никто из толпы не ответил, он спокойно произнес:

— Конечно же, мисс Таггерт, я пойду с вами.

— Благодарю.

— А как же мы? — возмутилась нервная женщина.

Дагни повернулась к ней и ответила с официальной монотонностью чиновника при исполнении:

— Банды налетчиков еще ни разу не нападали на «замороженные» поезда. К сожалению.

— Но где мы находимся? — спросил плотный мужчина в слишком дорогом пальто и со слишком дряблым лицом. Он говорил с Дагни так, как обращаются к слугам люди, не умеющие ими управлять. — В какой части штата?

— Не знаю, — ответила Дагни.

— Как долго мы пробудем здесь? — спросил другой тоном кредитора, спрашивающего с должника.

— Не знаю.

— Когда мы будем в Сан-Франциско? — спросил третий со строгостью шерифа, говорящего с подозреваемым.

— Не знаю.

Возмущение пассажиров разрешилось серией небольших вспышек, напомнивших Дагни треск каштанов на угольях — заработала темная печь умов людей, убедившихся в том, что теперь о них позаботятся.

— Это возмутительно! — вперед вырвалась женщина, крича прямо в лицо Дагни. — Вы не имеете права допускать подобное! Я не собираюсь ждать здесь, в чистом поле! Я требую доставить меня к месту назначения!

— Прикусите язык, — ответила Дагни. — Иначе я запру двери вагонов и просто брошу вас здесь.

— Вы не можете так поступить! Вы — представитель транспортной компании! Вы не имеете права так обращаться с пассажирами! Я сообщу в Объединенный совет!

— Да, если я дам вам поезд, чтобы вы добрались до вашего Объединенного совета. — Дагни повернулась и пошла прочь.

Она поймала взгляд Келлога, словно — с явным одобрением — подчеркнувший жирной чертой ее последние слова.

— Достаньте где-нибудь фонарь, — велела она, — пока я схожу за сумкой, и двинемся в путь.

Когда они шли мимо молчаливой череды вагонов, то увидели еще одну фигуру, спустившуюся по ступенькам и бегущую им навстречу. Дагни узнала бродягу.

— Какие-то трудности, мэм? — остановившись, спросил он.

— Экипаж поезда сбежал.

— Ох… Что нужно делать?

— Я собираюсь позвонить в отделение железной дороги по экстренной связи.

— В наши дни вам нельзя идти в одиночку, мэм. Будет лучше, если с вами пойду я.

Дагни улыбнулась.

— Спасибо. Все будет в порядке. Со мной пойдет мистер Келлог. Скажите, как ваше имя?

— Джеф Аллен, мэм.

— Послушайте, Аллен, вы когда-нибудь работали на железной дороге?

— Нет, мэм.

— Значит, теперь будете. Вы — заместитель проводника и доверенное лицо вице-президента компании «Таггерт Трансконтинентал». Ваша работа — руководить поездом во время моего отсутствия, поддерживать порядок и следить, чтобы стадо не разбежалось. Скажите, что я вас уполномочила. Вам не нужны никакие доказательства. Они станут повиноваться любому, кто потребует от них повиновения.

— Да, мэм, — твердо ответил Джеф Аллен и понимающе кивнул.