Атлант расправил плечи. Часть III. А есть А

— Так, дверь лаборатории наверху выходит прямо на лестничную площадку?

— Да.

— Сколько там вообще дверей?

— Три. В лабораторию ведет средняя.

— Что в других комнатах?

— С одной стороны еще одна маленькая лаборатория, с другой — кабинет доктора Ферриса.

— Среди них есть смежные?

— Да.

Франсиско собрался было повернуться к своим друзьям, когда охранник умоляюще произнес:

— Мистер, можно спросить вас?

— Спрашивай.

— Кто вы?

Он ответил торжественно, словно представлял себя в изысканном салоне:

— Франсиско Доминго Карлос Андрес Себастьян Д’Анкония.

Франсиско оставил таращегося на него охранника и пошептался с друзьями. Через минуту Риарден взошел вверх по лестнице — один, быстро, бесшумно.

Вдоль стен лаборатории стояли клетки с крысами и морскими свинками; их поместили туда охранники, игравшие в покер за длинным столом в центре комнаты. Игроков было шестеро; двое стояли, с пистолетами, в противоположных углах, наблюдая за дверью. Когда Риарден вошел, его не застрелили на месте только благодаря тому, что его лицо было слишком хорошо знакомо охранникам, да и появился он неожиданно. Вся восьмерка уставилась на него, не веря глазам своим.

Риарден застыл в дверном проеме, держа руки в карманах брюк, с небрежным, начальственным видом.

— Кто здесь главный? — вежливо спросил он отрывистым тоном человека, не желающего тратить время попусту.

— Вы… вы не… — заикаясь, произнес долговязый, угрюмый человек за столом.

— Я — Хэнк Риарден. Ты тут заправляешь?

— Да. Но откуда вы взялись, черт возьми?

— Из Нью-Йорка.

— Почему заявились?

— Значит, тебя не поставили в известность.

— Разве… в известность о чем?

Начальник был явно раздражен и обижен — пренебрегли его властью. Это был высокий, тощий человек с желтоватым лицом и бегающим взглядом наркомана.

— О моем деле.

— У вас… у вас не может быть здесь никаких дел, — отрывисто произнес он, испугавшись, что его не известили о каком-то важном решении на высшем уровне. — Вы ведь изменник, дезертир и…

— Вижу, ты отстал от жизни, дорогой мой.

Семеро остальных смотрели на Риардена благоговейно, однако с некоторым сомнением. Двое все еще держали его под прицелом с бесстрастностью роботов. Риарден, казалось, не замечал их.

— А какое у вас здесь дело? — отрывисто спросил начальник.

— Я приехал забрать заключенного.

— Если вы из штаба, вам должно быть известно, что мне не положено ничего знать о нем, и никто не должен общаться с ним.

— Кроме меня.

Начальник подскочил, бросился к телефону и поднял трубку. Но, не донеся ее до уха, резко опустил, что вызвало дрожь у других охранников: он не услышал в трубке гудка и сообразил, что провода перерезаны.

Первоначальный задор сразу слетел с него.

— Здание так не охраняют, как же ты допустил такое. Лучше приведи ко мне заключенного, пока хотя бы с ним ничего не случилось, если не хочешь, чтобы я доложил о твоей нерадивости и несоответствии должности.

Начальник грузно опустился на стул, привалился к столу и так посмотрел на Риардена, что его худощавое лицо вдруг стало походить на морды зашевелившихся в клетках животных.

— Кто этот пленник? — спросил он.

— Дорогой мой, — ответил Риарден, — раз твое непосредственное начальство не сочло нужным сказать тебе этого, я тем более не скажу.

— Оно также не сочло нужным сказать мне о вашем приезде! — выкрикнул начальник, в голосе его слышались гнев и бессилие. — Откуда мне знать, что вы говорите правду? Телефон не работает, кто может это подтвердить? Откуда я могу знать, что делать?

— Твоя проблема, не моя.

— Я не верю вам! — визгливые нотки выдавали его неуверенность. — Я не верю, что правительство отправило вас с заданием, поскольку вы один из изменников, друзей Джона Голта, который.

— Неужели ты не слышал?

— О чем?

— Джон Голт заключил сделку с правительством и всех нас вернул.

— О, слава богу! — выкрикнул самый младший из охранников.

— Заткнись! Ты не должен иметь никаких политических взглядов! — цыкнул на него начальник и снова резко повернулся к Риардену. — Почему об этом не объявили по радио?

— Ты считаешь, что можешь судить, когда и как правительству нужно объявлять о своей политике?

Воцарилось молчание, лишь было слышно, как животные скребут когтями о решетки.

— Пожалуй, стоит напомнить тебе, — заговорил Риарден, — что ты не должен обсуждать приказания, а только следовать им, что не твое дело копаться в политике вышестоящих, и у тебя нет права судить или сомневаться.

— Но я не знаю, должен ли подчиняться вам!

— Откажешься — ответишь за последствия.

Скорчась за столом, начальник медленно перевел оценивающий взгляд от Риардена к стоявшим в углах вооруженным охранникам. Те почти незаметно снова навели пистолеты на Риардена. В одной из клеток пронзительно запищала свинка.

— Пожалуй, тебе следует знать, — заговорил Риарден, ужесточая тон, — что я здесь не один. Мои друзья ждут снаружи.

— Где?

— Они тут повсюду.

— Сколько их?

— Настанет время, сам поймешь.

— Слушай, командир, — простонал один их охранников, — ссориться с этими людьми не надо, они.