Атлантическая премьера

– Игорек! – завизжала тетка. – Слава Богу! Родичи – как я понял, тетка была мамой, а мужик – папой Игоря – подскочили к нему и стали лобызать. Мне было немного завидно. Я не знал на всей земле ни одного человека, который бы так обрадовался моему возвращению. В детдоме, наверно, просто поулыбались бы, поспрашивали, но на шею виснуть никто бы не стал.

– Ой, батюшки! – вскрикнула мамаша, наконец-то разглядев, что у Игоря ссадина и фингал. – Да ты весь избит! Кто тебя?!

– Долго объяснять… – отвернулся Игорь. – Подрались по дороге.

– Это фигня, – сказал благодушно его папан, – синяки мужчину украшают. Вам вломили или вы вломили?

– Да мы, мы… Вот, пап, знакомься, это Коля. А это Юра.

– Вместе служили? – поинтересовался папаша.

– Вместе ехали.

– Ехали, ехали и – подрались?! – проворчала мать. – Ой, дураки! Ой, дураки! Ведь и убить бы могли… Здоровые такие, силу деть некуда…

– Ладно тебе стонать, – отмахнулся отец, – чего не бывает, верно? Значит, я – Иван Михалыч Чебаков, а это жена моя – Валентина Паллна. Будем знакомы!

– Николай, – я осторожно пожал Чебакову заскорузлую от мозолей лапу. Лосенок тоже скромненько поручкался.

– Ладно, чего стоять, – распорядился Иван Михалыч, – давай, Валентина, накрывай. И зови Зинку с Ленкой, одна не корячься.

– Давайте поможем! – деловито предложил Лосенок. – Чего надо делать?

– Сиди! – строго заметил Чебаков. – Три бабы в доме, не справятся, что ли? А мы тут посидим на скамеечке, покурим. Чемоданы только в комнату занесите. Игорь покажет, куда…

Когда мы вернулись, Чебаков-старший повел нас в тенистый угол сада, где на врытых в землю обрубках бревен были устроены скамейки и столик. За таким хорошо стучать в домино или пить пиво.

У забора, в недрах малинового куста, Чебаков разыскал ведро с водой, где обнаружилось четыре бутылки «Жигулевского».

– Глаз – алмаз! – похвалился он. – Как знал – четыре положил. – После этого Михалыч сходил к сараю, где у него на веревках сушились подлещики и плотвички. Взяв каждому по паре штук, Чебаков зацепил рубчатую пробку на край стола, прихлопнул ладонью и так открыл бутылку.

– Нормально, – похвалил он, хлебнув из горлышка. – Не остыло. Ну, давайте? рассказывайте. Как там, в армии было, не туго?

Игорь начал рассказывать, мы с Лосенком помалкивали, посасывая пиво. Наверно, и я бы тоже рассказывал, если бы у меня были родители. И если б сам я был нормальным, обычным дембелем. Даже привирал бы, например, для понта, как это делал Игорь. Конечно, и мне бы хотелось показаться покруче, половчее, чтобы отец не знал о том, что и мне иногда доводилось тосковать под славными алыми знаменами…

Россказни Игоря перебила звонкая фраза:

– Все готово, идите кушать, мама зовет!

– Ленка, – представил Игорь, – сеструха. Их таких двое, они близнецы. Вторая – Зинка, у нее родинка на шее.

– Ты бы, папа, их хоть умыться сводил, – поджав губки, сказала длинноногая, в коротком платье, белобрысая девица, похожая на Игоря, – а то от них портянками пахнет…

– Ладно тебе, – проворчал Михалыч, – вечером баню натоплю. А сейчас и так сойдет, в умывальнике вода есть, морды сполоснут, и хватит.

– А у вас баня своя? – спросил Лосенок. – Здорово!

– Потом все покажу. Вы на девку не обижайтесь, они у меня обе шибко умные уродились. В институт идти хотят. Иностранные языки учить. Думают, за границу их возьмут, прошмондовок…

– Папа! – повысила голос Лена.

– А чего? Все одно не возьмут вас, приблудных. Там тыщи надо давать, чтоб пропустили. Завалят на экзаменах, да и все.

Лена убежала, а Чебаков-старший повел нас к умывальнику. От пива и сушеной плотвы аппетит только разыгрался, и я почуял великую жажду пожрать на халяву. Обедать сели на терраске.

Не знаю, долго ли Чебаковы готовились к приезду сына, но стол вышел у них не хилый. Шампанское, водка, пиво, квас в бутылках, на тарелках маняще ароматились холодцы, салат из помидоров, огурцов и лука, свекла с майонезом, чего-то куриное, чего-то рыбное, грибки соленые, пироги… И все такое домашнее, не казенное. Нигде до сей поры мне ничего подобного лопать не приходилось…

– Так, – сказал Иван Михалыч, алчно блеснув узкими, немного припухшими глазами. – Значит, девочкам шампань, а мальчикам – родимую…

– Мне тоже водочки налей, – улыбнулась Валентина Павловна. – Не каждый день сын приезжает…

– Ну, со свиданьицем! – провозгласил Михалыч. Звякнули рюмки.

На террасе было прохладно, распахнули две застекленные рамы, и оттуда заструился прохладный воздух. Игорь сидел во главе стола, как именинник, Михалыч справа от него, Павловна – слева, потом напротив друг друга близнецы, а дальше, по разные стороны стола, мы с Лосенком.

Поскольку рядом с Лосенком сидела девица без родинки, то есть Лена, я сообразил, что рядом со мной сидит Зина. Они и правда были очень сильно похожи друг на друга. Лосенок попытался проявить галантность и положить Лене салат, но та сказала:

– Не беспокойтесь, сама разберусь.