Атлантическая премьера

пиратов. Сорок процентов она отдает в казну, а шестьдесят берет себе. У нее полицейский катер и группа из тридцати коммандос.

– А чем вооружен катер?

– Там, по-моему, небольшая пушка и пулеметы. Я понял, что отсюда надо убираться подальше. С решимостью идиота я вошел в рубку, поглядел на многочисленные компьютеры, экраны, табло, кнопки и понял, что мне в этом никогда не разобраться. Пришлось идти вниз и выпускать пленниц.

– Вы тут с кем-то перестреливались? – спросила Мэри, как будто речь шла о партии в гольф.

– Вот что, леди, – сказал я очень серьезно, – сейчас нам надо поднимать якорь и уходить отсюда с максимальной скоростью, пока не появилась здешняя суперпиратка Соледад. Мы нехорошо обошлись с ее холуями, одного застрелили, и она может прибыть сюда с минуты на минуту. Вы сможете одна управлять яхтой?

– Ну, я могу запустить программу. Яхта управляется компьютерами, и лишь в крайнем случае можно открыть ручное управление.

– Я не нашел даже штурвала…

– Естественно.

– Марсела, – сказал я, – иди отдыхай. Через два часа сменишь меня, только не забудь запереть Синди.

– Какие вы недоверчивые… – поджала губы Мэри. – Вам мало моего честного слова?

– Так будет спокойнее, – отрезал я. Синди, когда Марсела бесцеремонно втолкнула ее обратно в каюту, скорчила обиженную рожицу, и мне ее даже жалко стало. Марсела, уходя в нашу каюту, сказала:

– Смотри, не увлекайся этой стриженой. Все-таки она баба, хотя и лесбиянка.

Мэри поднялась в рубку и, усевшись за пульт управления, набрала на клавиатуре компьютера нужную программу. На табло, расположенном выше лобового стекла рубки, загорелась надпись: «Конечный пункт – 665724 Гран-Кальмаро. Якорная стоянка – 15ё 20' 03» северной широты, 63ё 54 20» восточной долготы. Запас хода без дозаправки – 185 миль. Скорость – 0. Расход топлива – стояночный. Тест систем – норма. Подать команды на подъем якорей и запуск двигателей».

После того как Мэри нажала еще несколько кнопок, корпус «Дороти» задрожал, а на носу и корме затарахтели автоматические электробрашпили. На табло появились изменения: «Расход топлива – оптимальный. Тест систем – норма. Подать команду на расчет курса».

Мэри подала и эту команду. Включился какой-то экран, где появилось изображение острова, у которого мы стояли, красная мигающая точка обозначала местоположение «Дороти». Где-то лязгнуло – включился редуктор, передающий вращение с вала дизеля на вал винта. Теперь на табло поменялось значение скорости – « – 2 узла».

– Почему минус? – спросил я.

– Потому, что малый назад, – отмахнулась Мэри. Изменились еще несколько цифр, появилась строчка: «Курс – норд-ост 31ё 12' 20"», потом опять щелкнул редуктор, и двигатели заработали на больших оборотах, уже не встряхивая так сильно яхту.

– Ну, все, – сказала Мэри. – Теперь завтра утром мы встанем на рейде Гран-Кальмаро.

– И что, вам больше не нужно вмешиваться в управление?

– Нет. Только в каких-то экстренных случаях, если ситуация не предусмотрена в памяти главного компьютера.

– Тем не менее спать я вас не отпущу до тех пор, пока не выспится Марсела и не приведет вам на смену Синди.

– Ну что ж, посидим вместе. Хотите кофе? Не дожидаясь моего согласия, она нажала какую-то кнопку, и из окошечка на панели приборной доски выехали две пластмассовые чашечки, наполненные ароматным черным кофе.

– Спасибо, – сказал я, отхлебывая бодрящий напиток. – Вы сами все это сконструировали?

– Нет, автомат такого рода был разработан в другом месте, а я просто пристроила его сюда. Мне хотелось сделать яхту, на которой человек будет ощущать себя немножко Богом, Господином вещей.

Я поглядел на нее с интересом. Почему-то мне казалось, что извращении – это малоразвитые и тупые бабы, у которых вся энергия уходит в свой неполноценный секс. А в этой стриженой головке, оказывается, были какие-то мысли, технические и философские идеи.

– А у вас пушинка в волосах, – сказал я с нежностью, какой сам от себя не ожидал, и снял с макушки Мэри невесомое перышко, то ли потерянное чайкой, то ли вылезшее из подушки. Мэри вздрогнула, будто я ее ударил, и, подняв на меня свое грубоватое, немного припухшее от усталости лицо, посмотрела с интересом. Глаза у нее были темно-карие, глубокие. В них была и задумчивость, и искорка озорства.

– Вы что, желаете осуществить свою угрозу? – спросила она.

– Какую? – Я столько раз угрожал сегодня разным людям, что позабыл, что она имеет в виду.

– Вы днем заявили, что изнасиловать лесбиянку с мужскими наклонностями доставит вам удовольствие. Поскольку ваша соратница ни слова не знает по-английски, она об этом не догадывается.

– Вы полагаете, что изнасилование начинается со снятия пушинки? – удивился я.

– Это может быть первым шагом, за которым последуют более решительные действия.

– И вы их, конечно, очень ждете? – съехидничал я.

– Жду, – ответила она, – потому что знаю, с кем имею дело. Конечно, силы у вас немало, но я постараюсь так исцарапать вам морду, что у вашей подружки не будет ни малейшего сомнения в вашей неверности.

– Этим вы подпишете себе смертный приговор. Марсела вас застрелит.