Атлантическая премьера

– Знаешь, Мэри, – робко заметила ее подруга, – по-моему, нам надо поскорее уходить. Надо поднимать «Аквамарин» и становиться на якорь в лагуну, поближе к посту ООН.

– Малышка, ты боишься пиратов? – спросила Мэри с улыбкой. – Я ведь в два счета могу вызвать помощь от 6-го флота. Авианосная группа всего в пятидесяти милях отсюда.

– Чтобы поднять А-6, им понадобится время, – заметил я, – нас просто потопят, и все. Нет, рисковать не стоит, Синди права. К тому же нас может застигнуть циклон.

– Ладно, – сказала Мэри, – тогда пойдем поднимать «Аквамарин»…

Пока Синди и Мэри занимались с подводным аппаратом, мы с Марселой стояли на верхней палубе и курили. Темнело быстро.

– Эта пиратская яхта, – спросил я, – наверно, принадлежит нашей знакомой Соледад?

– Скорей всего, – кивнула Марсела, – то, как разделались со шведами, очень на нее похоже. Правда, обычно так лихо она с иностранцами не обходилась. Но если она откуда-то узнала о полутораста бочках с золотом – напала бы даже на крейсер.

– Ей мог об этом сказать Хорхе дель Браво?

– Он и сказал, – убежденно кивнула Марсела, – только, конечно, вряд ли он обещал ей, как обычно, шестьдесят процентов. С такого куша он мог дать ей не более двадцати. Но она наверняка потопила шведов не просто из хулиганства. Ей нужно было точно знать место, где лежит галеон. И она, утопив яхту, взяла экипаж в плен и теперь пытает, чтобы те назвали ей координаты.

– Не проще ли было внезапно захватить яхту? – усомнился я. – Ведь у них на яхте могли находиться какие-нибудь бумаги, из которых можно было точно узнать координаты, не прибегая к пыткам.

– Тут все может быть, – ухмыльнулась Марсела, – эта Соледад такая, знаешь ли, штучка… Например, она могла действительно сначала захватить яхту, а потом заставить передать «SOS» и объявить, что яхта, мол, обстреляна.

– Но ведь гранкальмарец сказал, что там кто-то спасся…

– Вот это-то и странно, – хмыкнула Марсела. – Соледад такая зараза, что никого живым не отпускает. Боюсь, что тот, кого она отпустила, работает на нее. Он небось наврал и о месте, где была захвачена яхта, да и вообще специально будет путать следы: назовет неверные приметы яхты, начнет выдумывать разные небылицы насчет судьбы экипажа. Это тоже в духе Соледад. А про нее столько всего рассказывают, что с ума сойдешь… Она, говорят, лично вспарывает животы и съедает сердца, зажарив их на угольях.

– Ну, и конечно, пьет кровь невинных младенцев, – кивнул я, – по чайной ложке до обеда и по столовой ложке после…

– Не смейся! – мрачно сказала Марсела. – Между прочим, мы с тобой у нее тоже не на лучшем счету. Если те ребята, с которыми мы воевали ночью, пожаловались ей, и она почему-либо посчитала обиду, нанесенную им, своей обидой, нам лучше всего удрать из этого полушария подальше. Найдет и убьет. Причем так, что после этого ад раем покажется.

– А мне кажется, что нам пока нечего бояться, – заметил я. – Во всяком случае, в этом районе и на этой яхте. Здесь шастает гран-кальмарский сторожевик, а может, и не один. Они наверняка останавливают все яхты под американским флагом и приглядываются ко всем, которые подходят под описание, имеющееся у гран-кальмарцев со слов того, который спасся.

– Ну да, – скептически произнесла Марсела, – а ее катер может не подходить ни под какое из этих описаний и нести хайдийский флаг. А может идти под турецким или под японским!

Мне стало стыдно: шлюха Хорхе дель Браво соображала более логично, чем я. Вот что значит общение в постели с высшими военными и полицейскими чинами!

– Все может быть, – согласился я. – Пусть Мэри и Синди уведут «Дороти» в лагуну, мне не хочется попасть в ураган и вылететь на скалы. Это может быть опаснее, чем налет Соледад…

За бортом с шипением лопнули воздушные пузыри, лязгнули где-то в недрах яхты захваты. Затем заурчали брашпили, вытягивая из воды якоря, набрали обороты дизели. «Дороти» развернулась и двинулась ко входу в восточную лагуну.

Будь на яхте человек, непривычный к здешней технике, – я уже в эту категорию не входил – он, наверно, был бы очень взволнован тем, как быстро двигалась яхта в темноте. Днем я неплохо разглядел многочисленные скалы и нагромождения подводных камней – с вертолета их было видно прекрасно. Однако компьютер, управлявший всеми механизмами «Дороти», был тертый калач. Он уже наметил курс, прощупал путь своими чуткими эхолотами, определил, когда сбавлять, а когда прибавлять ход, на каких оборотах работать двигателю и на сколько градусов поворачивать перо руля. Не прошло и часа, как «Дороти» вошла в лагуну и отдала якоря. Так закончился этот спокойный и счастливый день.

Ночь в лагуне