Атлантический дневник (сборник)

Не секрет, что Кристофер Хитченс давно создал себе репутацию воинствующего атеиста, и поэтому к его заключениям стоит относиться с известной осторожностью. Но дело ведь не в заключениях, а в голых фактах, которых трудно истолковать в совершенно противоположном смысле, а я привел здесь далеко не все. И книга Хитченса, и его недавние выступления в прессе вызвали массу довольно злобных отповедей, но я не нашел ни одной, где опровергались бы сами факты.

Дело здесь не в католицизме и вообще не в религии, потому что непомерно раздутая репутация матери Терезы простирается далеко за пределы этих сфер – она стала, при минимальных заслугах, чуть ли не человеком столетия. Дело в механизме массового сознания и стадном инстинкте, о которых можно рассуждать бесконечно, но которые никаким фактам не одолеть. Вместо того чтобы расщеплять социологические тонкости, я предпочитаю обратиться к анализу, который дал полвека назад действительно замечательный и лишенный всякой фальши человек – британский писатель Джордж Оруэлл. В своем эссе, посвященном политической карьере Мохандаса Ганди, который, надо сказать, был Оруэллу не слишком симпатичен, он признает его политическую последовательность и честность, но отвергает все претензии на святость – которые, к чести Ганди, исходили не от него, а от фанатичных поклонников:

...

Сущность человеческой жизни состоит в том, что человек не стремится к совершенству, что он порой готов совершать грехи во имя верности, что он не доводит аскетизм до предела, делающего невозможным дружеское общение, и что он готов в конечном счете потерпеть поражение и быть поверженным жизнью, потому что такова неизбежная цена выбора в качестве предметов своей любви других человеческих существ. Нет сомнения, что алкоголь, табак и тому подобное – это вещи, которых святой должен избегать, но святость – это тоже вещь, которой люди должны избегать. На это есть очевидное возражение… что нормальный человек – это неудавшийся святой. Сомневаюсь, чтобы это было правдой. Многие люди искренне не желают быть святыми, и вполне вероятно, что некоторые из тех, кто добивается святости или стремится к ней, никогда не чувствовали особого искушения быть людьми.

На мой взгляд, это – самое красноречивое разоблачение традиционной идеи святости, какое я где-либо читал. Многие из католических средневековых святых, чьи подвиги заключались в целовании язв и питье гноя, не вызывают у нас сегодня никакого чувства, кроме гадливости, – они достигли святости прямиком, минуя человеческую стадию. И не только в католицизме дело – можно припомнить и какого-нибудь преподобного Иосифа Волоцкого, усеявшего Россию кострами еретиков. Простая человеческая жизнь требует куда большего и куда более осмысленного милосердия и жертвенности, чем карьеры этих умалишенных и садистов. Сегодня к их числу добавили, судя по всему, автора крупнейшего розыгрыша минувшего столетия.

Все мы когда-то имели любимых героев – а кто не имел, тому навязывали. Многие из них были фиктивными или переделанными в фикцию, вроде Павлика Морозова или Георгия Победоносца, которого не было хотя бы потому, что никогда не было драконов. В силу того, что их не было, они были вольны не подчиняться нашим обыденным человеческим правилам. Сегодня в их небесный президиум кооптирован новый персонаж – такого там, наверное, еще не видели.

По мнению Хитченса, который, в конечном счете, все-таки человек левых взглядов, объяснение всей этой трагикомедии с канонизацией состоит в том, что у богатого западного мира – больная совесть, и именно поэтому он забрасывал мать Терезу непомерными деньгами и наделял несуществующими добродетелями – она была его искупительницей перед бедными. Печально, что на эту роль волей случая была избрана тщеславная и недалекая старушонка.