Атлантический дневник (сборник)

Второе заблуждение, куда более универсальное, заключается в том, что реализм – это точное изображение жизни. Не совсем понятно, что здесь имеется в виду под жизнью, – я не помню художественного произведения, где персонажи, например, регулярно посещали бы туалеты. Известное изречение Шекспира о том, что литература представляет собой зеркало жизни, – чушь; эти слова принадлежат не автору, который вообще всегда помалкивал, а персонажу.

Литература не в состоянии быть ни копией, ни тем более отражением жизни, потому что жизнь – не кипа сшитых бумажных листов. Подобно любому ремеслу, даже самому низкому, она представляет собой умение создавать определенные объекты, а для этого нужны два качества: мастерство и точность. И больше у реализма нет никаких секретов.

Точность Сола Беллоу попросту легендарна, его персонажи объемны и естественны, и, хотя «Приключения Оджи Марча» населены целым народом таких персонажей, среди них нет ни одного, от которого бы автор отделался коронной фразой графомана: «В комнату вошел сутулый человек в очках». Эти люди на протяжении пятисот с лишним страниц уходят и возвращаются, предстают перед нами снова и снова, и каждый раз автор очерчивает их все резче. Точность писателя – это не логика или предсказуемость, а умение видеть глубже и описывать короче.

Трепка, заданная реализму в неуклюжих лапах критиков, привела к трагическим последствиям, и особенно, на мой взгляд, в России, где искусство точного письма сегодня почти исчезло. Его подменили либо бульварные жанры, либо так называемый «магический реализм» с чужого плеча, в котором, конечно же, нет ни магии, ни реализма.

Пересказ – не лучшая дань великой книге, но я все же попробую пересказать один из центральных эпизодов романа, чтобы показать, каким образом реализм достигает магического эффекта исключительно с помощью точности. В начале жизненного пути Оджи Марч проводит время на фешенебельном курорте, сопровождая хозяйку магазина снаряжения для поло и гольфа, в котором он работает. Там он встречает двух девушек, наследниц миллионера, и до обморока влюбляется в младшую, которая его отвергает, тогда как старшая, Тиа, сама добивается его любви, но безуспешно, и обещает ему когда-нибудь объявиться снова. Так оно и происходит – однажды она стучится к нему в дверь, и они падают друг другу в объятия.

Оджи, выступающий в этом эпизоде в пассивной роли, тем не менее далеко не глуп. Он уже хорошо понимает, что его цель – пробиться к смыслу реальности сквозь навязанные посторонними варианты. Тиа, продукт совершенно иного воспитания, эту реальность отвергает, одна из ее идей заключается как раз в том, что «должно быть нечто лучше того, что люди именуют реальностью». Она конструирует эту лучшую реальность как мир мифической охотницы, в который пытается вписать и своего возлюбленного, – охотницы на игуан с помощью ручного орла, не какого-нибудь изящного сокола, а громадного американского лысого орла, известного по изображению на гербе США. Описание его приручения принадлежит к числу самых замечательных страниц романа.

...