Атлантический океан

Теория Бомбара никого не убеждала, и тогда он решил доказать ее на деле. Если ему дадут лодку вроде ялика, без мотора, но с парусом, сконструированную по его планам, он берется переплыть на ней Атлантический океан. После целого года беспрерывных хлопот он получил наконец надувную лодку, какую хотел: 4 м 60 на 1 м 90, прямой парус и кое-какие несложные инструменты. Бомбар дал ей название «Еретик» – «потому что мы хотели добраться до заранее намеченного пункта на посудине, которую все считали непригодной для такого плавания. Эта первая ересь затрагивала непосредственно лишь судостроителей и моряков. Гораздо серьезнее было то обстоятельство, что я покушался на всеобщую убежденность в том, что человек не может выжить, питаясь только ресурсами моря, и что нельзя пить соленую воду».

Множественное число Ален Бомбар употребил здесь потому, что он тогда еще не думал плыть один. Однако его приятель, Джек Пальмер, после трудного рейса через Средиземное море – их генеральной репетиции – отказался с ним плыть, так что 24 августа 1952 года Бомбар один отчалил от марокканского берега, направляясь к Антильским островам, с остановкой на Канарских.

Через одиннадцать дней, 3 сентября, он достигает острова Гран-Канария. «Еретик» в прекрасном состоянии, «потерпевший кораблекрушение» – тоже, несмотря на то, что их встречали шквалы. Он осуществил на деле свои теории о морской воде, рыбе, планктоне и не чувствовал себя от этого хуже.

В воскресенье 19 октября Бомбар покидает Канарские острова. Теперь до самых Антилл не будет никаких остановок. В следующее воскресенье у него в дневнике тревожная запись: «Не удалось определить долготу». В понедельник – его день рождения. Родился он ровно двадцать восемь лет назад. «Судьба как будто изъявила милость и сделала мне в тот день праздничный подарок. Позади лодки у меня тянулась леска с привязанным к концу ее крючком, и вдруг большая птица, которую англичане называют shearwater[35] и названия которой по-французски я пока не удосужился узнать, бросилась на приманку, летучую рыбу без головы. Преодолевая чувство отвращения, я скрутил ей шею». Мясо птицы показалось рыбоядному путешественнику прекрасней бифштекса по-гамбургски, несмотря на привкус «даров моря».

28 октября вышли из строя единственные на лодке часы. В ночь с 29 на 30 октября лодку атаковала акула, но потом все же отстала от нее. Утром в дневнике появилась запись: «У меня выпал ноготь на мизинце правой ноги, а на кистях рук с тыльной стороны появилась странная сыпь, возможно от соли. Страшно боюсь фурункулеза, который причинил бы мне адскую боль и который мне не хотелось бы лечить, чтобы не портить эксперимента». Надо сказать, что на лодке имелся небольшой запечатанный ящичек с самыми необходимыми медикаментами. Однако Бомбар считал делом чести никогда не открывать его. «Печати» на нем остались нетронутыми.

В тот же день он спрашивает себя: «Было бы легче, если б я не был один?... Право же, обсуждать это ни к чему». В воскресенье 2 ноября, чтобы поймать слетевшую надувную подушку, Бомбар ныряет в воду. «Каков же был мой ужас, когда, собираясь вернуться на лодку, я увидел, что она бежит передо мной и я не могу сократить расстояния, какое нас разделяет. Плавучий якорь, напоминавший парашют, висел теперь как флажок. Ничто уже не сдерживало лодку». В конце концов человек, который тренировался, переплывая Ла-Манш, догнал «Еретика».

За лодкой увязывались дорады[36]. «Освоившиеся» рыбы избегали крючка, новички на него попадались. Каждое утро несколько летучих рыб шлепались в лодку. Особый сачок-цедилка выуживал планктон. Дневник отзывается тоской по привычному: «Холодно. Кружечку бы пива! Что меня больше всего угнетает, так это отсутствие пресной воды. Мне надоело есть рыбу, но еще больше надоело ее пить!»