Атлантида

Особого внимания заслуживает описание храма Посейдона, а также внешности этого бога, которая, как сообщает Платон, «представляла что-то варварское». Если эта статуя напоминала изображения богов ацтеков и тольтеков из Центральной Америки, о. чем будет идти речь дальше, то не следует удивляться, что она не нравилась египтянам и грекам. Подобное впечатление возникает, вероятно, у каждого из нас при виде изображений мексиканских богов, в то время как греческие статуи считаются теперь образцом красоты. Это замечание Платона, как, впрочем, и ряд других аналогий, заставляет задуматься о существовании какой-то связи между Атлантидой и Америкой. Этого, конечно, не мог знать Платон, и поэтому невольно хочется повторить еще раз слова Брюсова: «Если бы мы хотели считать этот рассказ лишь плодом фантазии Платона, нам пришлось бы наделить его прямо-таки сверхчеловеческой гениальностью».

Последние строки сохранившегося текста «Крития» содержат сообщение, представляющее исключительную ценность для проблемы Атлантиды.

Зевс собрал «всех богов в самую почетную их обитель, которая приходится в средине всего мира», где они должны были вынести приговор.

Известно, что, согласно верованиям греков, местопребыванием богов был Олимп — священная гора в Греции. Однако во времена Платона Греция уже не считалась центром всего мира. Так могли рассуждать во времена Солона и Геродота, в устах же Платона, учителя великого Аристотеля, географические труды которого высоко ценились на протяжении последующих полутора тысяч лет, такое высказывание звучит как анахронизм. Если бы Платон придумал весь этот рассказ только в качестве фона для своих политических воззрений, то, несомненно, «поселил» бы богов в соответствии с современными ему представлениями и тогдашним уровнем научных знаний. Поэтому трудно не поддаться впечатлению, что Платон в данном случае действительно повторил слова Солона, переданные Критием на собрании в доме Сократа.

Вернемся, однако, к тексту, подчеркнутому в «Тимэе» остров «пред устьем его, которое вы по-своему называете Геракловыми Столпами... был больше Ливии и Азии, взятых вместе, и от него открывался плавателям доступ к прочим островам, а от тех островов — ко всему противолежащему материку, которым ограничивался тот истинный понт. ...а то (что с внешней стороны) можно назвать уже настоящим морем, равно как окружающую его землю по всей справедливости — истинным и совершенным материком».

В этом описании мы видим очертания Америки от Лабрадора до наиболее выдвинутой на восток части нынешней Бразилии, которая дугой охватывает центральную часть Атлантического океана. Острова, к которым мореплаватели имели доступ, а через них ко всему материку, — это Малые и Большие Антильские острова.

Карта мира по океанической системе.

Однако утверждение о существовании материка, «которым ограничивался тот истинный понт», противоречит взглядам на расположение суши и морей во времена Платона. Географы тех времен утверждали, что земной шар покрыт океаном, на котором в виде архипелага островов расположены материки Европы, Африки и Азии. Спустя еще сто пятьдесят лет после смерти Платона такого мнения придерживался известный ученый из Александрии Эратосфен в своей «Географии». Только в середине второго столетия нашей эры Клавдий Птолемей выступил с другой теорией, названной «материковой», которая в отличие от предыдущей, «океанической», утверждает, что поверхность земного шара состоит в основном из суши, на которой — как лужи после дождя — расположены моря и океаны. На протяжении нескольких столетий, вплоть до открытия Америки, обе теории имели своих единомышленников. Во времена Платона можно было еще представить себе, что где-то в океане находится остров Атлантида, но утверждение, что океан имеет определенные пределы, т. е. что его ограничивает какой-то материк, не соответствовало бы географическим представлениям того времени.

Читатели обоих приведенных выше диалогов Платона обычно сожалеют об отсутствии этого «последнего листка». К догадкам, которые высказываются по поводу дальнейшей судьбы окончания «Крития», можно добавить еще одну.

Карта мира по материковой системе.

Слова жреца из Саиса: «Многим и различным катастрофам подвергались и будут подвергаться люди... Ведь и у вас передается сказание, будто некогда Фаэтон, сын Солнца, пустив колесницу своего отца, но не имея силы направить ее по пути, которого держался отец, пожег все на земле, да и сам погиб, пораженный молниями. Это рассказывается, конечно, в виде мифа, но под ним скрывается та истина, что светила, движущиеся в небе и кругом Земли, уклоняются с пути, и чрез долгие промежутки времени истребляется все находящееся на земле посредством сильного огня», — свидетельствуют о том, что катастрофа «на земле» происходила одновременно с каким-то необычайным явлением «в небе». Описание этого события, несомненно, превышало возможности Платона.