Атлантида

По мере усиления исламского экстремизма вооруженные столкновения в этом районе стали еще более ожесточенными. Грузинское правительство оказалось бессильным в борьбе против такой напасти и фактически вынуждено было отказаться от каких бы то ни было притязаний на республику. С тех пор Абхазия превратилась в самый анархистский район на земле, а правящая там хунта всецело зависела от финансовых подачек бандитов и моджахедов, которые съехались туда со всего мира и превратили некогда прославленные советские курорты на морском побережье в свои частные владения.

- Граница Абхазии проходит в ста пятидесяти километрах к северу от вулкана, - сухо заметил Джек. - Что вы теперь собираетесь с нами делать?

Добродушное выражение лица Аслана внезапно сменилось гримасой пренебрежения. Он так крепко сжал подлокотники кресла, что побелели пальцы.

- Вас я освобожу за выкуп, - признался он хриплым от гнева голосом. - Надеюсь, за вашу голову мы получим большие деньги от этого еврея. - Последнее слово он произнес с такой ненавистью, что ядовитый коктейль из антисемитизма и зависти к финансовым успехам Ефрема Якобовича, известного бизнесмена, стал совершенно очевидным.

- А других?

- Ваш грек будет охотно сотрудничать с нами, если я сообщу, что в случае неповиновения вы будете подвергнуты страшным пыткам и обезглавлены. Он должен выполнить для нас одно небольшое поручение. Могу сказать откровенно, что с его помощью мы попытаемся вернуться к «Казбеку» через тайные проходы в недрах вулкана.

- А Катя?

Лицо Аслана исказилось от гнева.

- В Эгейском море я решил временно отступить, когда она пообещала, что приведем нас к гораздо большим сокровищам. Я дал ей два дня, однако она так и не вышла на связь. К счастью, Ольга успела снять копии с древних текстов в Александрии и фактически выполнила работу вместо нее. Таким образом, мы знали, что рано или поздно вы придете именно сюда.

- Где Катя? - Джек старался контролировать свой голос.

- Она была замечательным ребенком, - тихо произнес Аслан. - Мы прекрасно проводили время на даче, пока ее мать не умерла. Мы с Ольгой делали все возможное, чтобы помочь девочке.

Аслан посмотрел на Ольгу. Та ответила ему благодарной улыбкой. Когда он повернулся к Джеку, его голос вновь обрел прежнюю жесткость.

- Моя дочь обесчестила меня и свою веру. В советские времена у меня не было возможности контролировать ее воспитание, а потом она сбежала на Запад и предала свои идеалы. Более того, она набралась наглости отвергнуть мою древнюю фамилию и взяла фамилию матери. Я буду держать ее на «Хищнике», а потом отвезу в Казахстан, где с ней будут обращаться по законам шариата.

- Ее будут унижать и превратят в рабыню? - ледяным тоном поинтересовался Джек.

- Она пройдет процедуру очищения от грехов. После ритуала духовного очищения я отошлю ее в медресе для очищения морального. А потом найду ей мужа. Иншалла, как говорят мусульмане. Все в руках Всевышнего.

Аслан закрыл на мгновение глаза, чтобы успокоиться, а потом неожиданно щелкнул пальцами, и два дюжих слуги мгновенно появились перед ним, чтобы помочь подняться с кресла. Он встал, поправил полы красного халата и сложил руки на животе.

- Пойдемте со мной, - сказал он и кивнул в сторону окна. - Я хочу кое #8209;что показать вам, прежде чем мы приступим к делу.

Следуя за тучным Асланом, Джек успел заметить возле окна еще один стеклянный ящик. Он с волнением узнал две прекрасные тарелки из слоновой кости из древнего города Пергама, который стоял на древнем Шелковом пути. Эти бесценные вещи считались безвозвратно утерянными после установления террористической диктатуры талибов в Афганистане и разграбления кабульского музея. Джек остановился перед ящиком и зачарованно уставился на прекрасные произведения искусства, сделанные в Ханьском Китае во втором веке нашей эры и обнаруженные в кладовой дворца вместе с бесценными индийскими лакированными изделиями и редчайшими шедеврами римских мастеров из стекла и бронзы. Он был рад, что этот средневековый хан оказался достаточно тщеславным, чтобы сохранить такие редкие и бесценные предметы и тем самым удовлетворить собственное самолюбие. Джек всегда страстно верил, что изучение прошлого непременно будет способствовать сближению народов, которые смогут вместе гордиться достоянием общих предков. Но чем больше памятников древности исчезало в недрах тайных банковских сейфов или в подвалах частных коллекций, тем меньше оставалось надежды на осуществление этой мечты.

Аслан повернулся к нему. И не смог скрыть удовольствия, расценив интерес Джека как зависть.

- Это моя страсть, мое вожделение, которое уступает место только моей истинной вере, - самодовольно пролепетал он. - Именно поэтому я с такой настойчивостью пытаюсь заполучить некоторые вещи из вашего музея в Карфагене в качестве части выкупа за вашу голову. А еще меня очень интересуют некоторые картины из галереи Ховарда.