Атлантида

Он вышел в комнату с курильницей, миновал стражу, поднялся по лестнице и углубился в коридор. Почти сейчас же он наткнулся на мягкую стену земли; думая, что он ошибся и взял не то направление, он повернул в другую сторону, но и там его встретила земляная стена; с третьей стороны оказалось то же самое.

Произошел обвал, и Мурский понял, что он заживо погребен в кургане.

Самое важное в жизни — это умение никогда не теряться. Как человек бывалый, Мурский знал это и, чтобы не дать овладеть собой излишней нервности и волнению, присел на осыпь и закурил папиросу.

Часы показывали одиннадцать вечера. Возвращение товарищей можно было ожидать через двенадцать часов: вернувшись, они, разумеется, немедленно же начнут искать его и, заметив следы его работы и скелет у входа, поймут, что случилось, и примутся очищать коридор. Длина его саженей десять; работать в нем может только один человек, другой должен выносить землю. При сменных рабочих откопка займет три-четыре часа, итого, в общем, ему предстояло провести под землей шестнадцать-двадцать часов. Вывод получился далеко не такой страшный, каким казался в первую минуту.

Мурский вздохнул с облегчением и тут только почувствовал, что он голоден, и вспомнил, что он ничего не ел с самого полдня. Обыскивать карманы было бесполезно: в них не находилось ни корочки.

Приходилось, стало быть, потерпеть.

Вторым по важности предметом был свет; Мурский посмотрел на фонарь и увидал, что в нем оставалось всего полсвечки.

Чтобы как-нибудь сократить время, Мурский решил начать раскопку прохода со своей стороны. Лопаты у него не было: она осталась у скелета патриция по ту сторону обвала.

— А ведь и я почти в таком же положении, в каком он был! — мелькнула неприятная мысль, но Мурский отогнал ее и решил вернуться в усыпальницу и там поискать что-либо подходящее.

Медленно, шаг за шагом, обошел он все подземелье, но среди разнообразных предметов домашнего обихода ничего похожего на лопату не попадалось: скифы были кочевники и земледельческих орудий в могилы не клали.

Осматривая комнату, где лежала стража, Мурский наткнулся на новый, еще незамеченный им проход. Он вступил в него, и свет фонаря упал на тесный ряд белых конских скелетов; они лежали в длинном сводчатом подземелье, головами к нему; Мурский насчитал их двенадцать штук. У самого входа лежал конюх.

Не найдя и здесь ничего, Мурский вернулся в большую комнату и присел у стены неподалеку от останков оруженосца; начала сказываться усталость, и Мурский решил сперва отдохнуть ото всех треволнений дня, выспаться и затем с черепком от вазы приняться на следующее утро за раскопки.

Он снял чесучовый пиджак, сложил его наподобие подушки, подмостил себе под голову, задул фонарь и улегся на плотно убитый, глиняный пол.

Непроглядная тьма окружила Мурского; было так тихо, что он чувствовал сухое потрескивание в ушах; тиканье карманных часов как будто усиливалось и, наконец, сделалось таким громким, как будильник. Дышалось трудно; воздух был душный и спертый.

Мурский выкурил одну папиросу, затем вторую, но сон не являлся к нему; зато неотвязной толпой, тесня одна другую, лезли разные мысли, — главным образом о кольце царя.

Не было сомнения, что оно считалось талисманом, обладающим чудодейственной силой. Мурский, долго работавший на востоке, знал, что такие талисманы, скопившие в себе запасы неведомой энергии, существуют действительно; чтобы не сломать нечаянным движением таинственное кольцо, он вынул его из кармана, надел на палец, и сон начал опускать его веки…

… — Митридатос Евпаторос… — медленно и раздельно произнес возле него голос.

— Да, да!… — радостно воскликнул Мурский и пробудился от этого вскрика. Он сел, огляделся, быстро чиркнул спичкой и зажег фонарь.

Неясный свет обрисовал треножник с курильницей, амфоры у стен и черный прямоугольник двери в усыпальницу.

…И как он мог забыть запись в древнем хронографе, найденном им в отдаленнейшем Сумелийском монастыре в Анатолии?! Мурский вспомнил не только содержание записи, но перед глазами его, словно въявь, развернулась желтая полоса пергамента, покрытая выцветшими строками на греческом языке.

Митридат Великий имел кольцо, доставшееся ему чудесным образом: этому кольцу он был обязан необычайными успехами, завоеваниями и победами над непобедимым Римом.

По наущению Махара, — сына великого царя, кольцо-талисман было похищено, и с этой поры несчастья стали преследовать Митридата. Конец его известен: в 63 году до P. X. великий царь покончил самоубийством.

Но Махару не пришлось занять трон Босфорских царей. Счастье его было непродолжительно: кольцо, которое он берег пуще глаза, исчезло неизвестно каким путем, и трагический конец пресек дни Махара. Братья его, главным образом Фарнак, подняли на ноги все население царства; было объявлено, что принесшего кольцо ждут богатство, почести и рука сестры их, но поиски кольца счастья не привели ни к чему: оно кануло как в воду…