Атлантида и Древняя Русь

Я пробовал представить себя на месте аргонавтов. Какая цель у аргонавтов после того, как они покинули Колхиду? Выбраться из Чёрного моря. То есть им нужно идти к Босфору, иного пути нет. Но в «Аргонавтике» дан невозможный маршрут. Значит, при переписи Аполлоний Родосский исказил текст первоначальной поэмы. Да ведь он и моряком-то не был… библиотекарь.

21 июня. Поморие

По календарю сегодня летнее солнцестояние: Купала!

И в самом деле у нас праздник. Мы пришли вторыми в своём классе яхт. Нас сумели обогнать только яхтсмены из Днепропетровска на австралийской яхте. У них яхта полегче нашей, отечественной, и паруса новые (нам бы быть в разных классах; что из того, что и у них тоже катамаран). Но тем не менее мы пришли вторыми! Мы – серебряные победители!

В Поморие нас встретили болгарские яхтсмены. В яхт-клубе собралась шумная братия. Яхтсмены со всего Чёрного моря – из Грузии, Абхазии, с Крыма: русские, греки, грузины, украинцы, румыны, турки, болгары и даже один кубинец.

И – началось! Огромный стол был заставлен таким количеством закусок и вин, что не осталось ни одного свободного сантиметра. А в углу стояли ещё ящики «Сылнчева бряга».

– Наливай! За яхтсменов!

Валера Стрыгин сидит рядом с колоколом и ударяет в него, когда приходит время для тоста. Ключарёв и Дроздов обсуждают с невероятно толстым батумцем прошедшую гонку.

Я сижу рядом с Васей Ифантиди и с ужасом смотрю на количество поглощаемых им напитков. Сам я, можно сказать, только делаю вид, что пью, но настоящий яхтсмен готов выпить целое море.

Я оглушён пением и игрой на баяне яхтсменки-болгарки. Всё вокруг кажется мне чудовищно интересным.

– Исмарское вино… – говорю я Ифантиди и начинаю объяснять, каким образом исмарское вино привело Одиссея вместо Средиземного моря в Чёрное. Ничто не меняется в этом мире. Яхтсмены за последние три тысячи лет не протрезвели, это точно.

Время от времени поднимался со стаканом грузин-тамада и говорил:

– Вот этот маленький стакан, но с большой душой и с большим сердцем я хочу поднять…

Через несколько часов начало его тоста несколько изменилось:

– Вот этот ма-а-алэнький, но отшэнь большой стакан… я ха-а-чу па-а-аднять…

Сосед-батумец, рядом с которым выстроился как минимум десяток опустошенных бутылок, наконец сказал в колышущееся пространство:

– Ещё полведра «Сылнчева бряга», и я не встану…

22 июня

По календарю Змеиный день.

Ночью на поморский берег налетел шквал, и стеснённые яхты стали тереться друг о дружку, затрещали борта. «Ого! – крикнул я. – Мы сейчас приготовим новое блюдо: борта всмятку!»

Пьяные яхтсмены отвязывали концы, пытались разойтись, но всё равно яхты сталкивались, люди едва не падали за борт. А тех, кто падал, приходилось доставать из воды мне – как самому трезвому.

Да, решил я, после исмарского вина и бегства Одиссей потерял немало судов не только из-за преследования киконов.

Потеряв якорь и едва разойдясь с яхтой батумцев, мы ушли в море. На следующий день пришлось возвращаться и искать этот якорь, для чего я и Валера Стрыгин полдня ныряли в ледяную воду. Хорошее средство, чтобы прояснить мысли.

23-27 июня. Поморие – Варна – остров Змеиный

Идём домой. Ветер слабый. Вася Ифантиди дует в паруса, Стрыгин гребёт гитарой, а я – поварёшкой.

Справа в розовом утреннем тумане вырастает остров Змеиный, тот самый одиссеевский остров Огигия… Здесь Одиссей провёл семь лет. Да и мы что-то очень не спешим…

Проходим в мутных бурых водах, которые несёт великая река Дунай, или, как его называли в древности, Истр, в Чёрное море.

Истр-Дунай несёт в Чёрное море огромное количество ила, и румынский берег здесь болотистый и низменный. Там много мелей… Я вспоминаю, что аргонавты после плавания в водах Истра вязли в иле.

Платон утверждал, что остался этот ил после того, как затонула Атлантида. Да-да, Восточная Атлантида где-то рядом. Да и в русских былинах Атлантида именуется Поморским царством… Мы вышли из Помория…

27-29 июня. Остров Змеиный – Судак

Проходим бурые воды, замутнённые Дунаем. Скоро появятся родные берега, строгие пограничники… А я всё думаю: вот аргонавты садятся на дунайские мели, а потом, очень скоро, оказываются в стране Атланта. Где ж она находилась? Неужели здесь? Это место тоже подверглось затоплению во времена Потопа…

Нет, эта примета не внушает доверия. Аполлоний мог изменить орфеевскую поэму. Рассказ о дунайских мелях, видимо, был перемещён Аполлонием, чтобы обосновать необходимость дальнейшего путешествия аргонавтов по суше.

К тому же это земли Древней Фракии. Орфей – фракиец, он не мог не знать мелей фракийского побережья. Фракийцы – народ, живший когда-то вдоль всего западного берега Чёрного моря. В Поморие я ходил смотреть фракийскую гробницу.

Я видел пирамиду, заросшую травой… Этой пирамиде было три тысячи лет. Прямо на склоне пирамиды паслась лошадь – такая же, как те лошади, что паслись здесь и тогда…

Старпом В. Стрыгин