Атлантида. Мир до потопа

У них были часы, в том числе солнечные, для измерения времени. Они имели золотые и серебряные деньги. Они были первыми в сельском хозяйстве Старого света, выращивали все зерновые, разводили крупный рогатый скот, лошадей, овец и др. Они выделывали холсты столь тонкого качества, что при фараоне Амасисе (600 г. до н. э.) одна-единственная нитка в одеянии состояла из 365 более тонких нитей. Они работали с золотом, серебром, медью, бронзой и железом; железо они закаливали до прочности стали. Они были первыми химиками. Слово «химия» происходит от «кеми», а Кеми значит Египет. Они производили стекло и все виды керамики, делали керамические лодки, и, точно так же, как мы теперь делаем железнодорожные вагоны из бумаги, они делали из бумаги суда. Их дантисты ставили золотые пломбы, а фермеры выводили птиц в инкубаторах. Они были первыми музыкантами. У них были гитары, одинарные и двойные трубы, цимбалы, барабаны, лиры, арфы, флейты, а также такие инструменты, как самбрик, ашур и другие, были у них даже кастаньеты, какими сейчас пользуются в Испании. В медицине и хирургии они достигли такой степени совершенства, что за несколько столетий до н. э. делали операцию по удалению катаракты с глаза, одно из самых тонких и сложных достижений хирургии, освоенное нами в самое последнее время. В «Берлинском папирусе» утверждается, что он был найден в ящике под ногами статуи Анубиса в городе Секхеме во дни Тета (или Тота), после смерти которого он был передан фараону Сенту, а затем был положен к ногам статуи. Фараон Сент принадлежал ко II династии, правившей в 4751 г. до н. э., и этот папирус был древним в то время. Этот папирус представляет собой медицинский трактат; в нем нет заклинаний или волшебства, он говорит о приемлемых лекарствах, их дозах, о мазях, инъекциях. Более поздние медицинские папирусы содержат много магии и заклинаний. Он дал неопределенную великую идею, которую, как бы трудна она ни была для понимания, однажды постигнутую, мы делаем ясной и понятной. Под землей современной страны скрыты тысячи и тысячи реликвий, которые смогут поражать мир еще долгие столетия и постоянно менять наши взгляды на то, чем был Египет. Результаты исследований, кажется, доказывают, что их предметы гораздо старше, чем мы себе представляли. Некоторые вещи, считавшиеся вполне современными, оказываются повторениями египетских, другие, известные как египетские, по мере прогресса знания, уходят вглубь к самому истоку вещей. Он (Египет) сотрясает наши самые укоренившиеся идеи, касающиеся истории мира. Он не перестает быть загадкой и соблазном, у него есть еще, что сказать».

Ренан пишет: «Там не было архаической эпохи». А Осборн[175] вторит ему: «Египет предстает перед нами сразу в цветении высочайшего совершенства». Сейс говорит^{349}: «Он сразу же занял свое место в мире во всем своем несравненном величии, и как ясно по всему его развитию, он будто бы упал с неведомых небес». Он упал из Атлантиды.

Роулинсон пишет^{350}: «В отношении Египта общеизвестно, что нет никаких свидетельств о раннем периоде дикости или варварства. Все авторитеты сходятся на том, что как далеко в прошлое мы бы не углублялись, мы не находим в Египте грубого, нецивилизованного времени, из которого развилась цивилизация. Менее, первый фараон, изменил русло Нила, создал огромное озеро и построил храм Пта в Мемфисе… Мы не видим варварских обычаев, нет даже привычки носить оружие, не состоя на военной службе, — привычки, от которой так медленно отказываются люди».

Тейлор пишет^{351}: «Среди древних культурных народов Египта и Ассирии ремесло достигло такой стадии, какая может быть достигнута только за тысячи лет развития. В музеях можно увидеть работы их столяров, резчиков по камню, ювелиров, столь искусные и совершенные, что они часто заставляют краснеть современного мастера… Чтобы научиться высочайшему уровню создания золотых украшений, ученику следовало бы пройти экзамен у древних, таких как египтяне, греки и этруски».

Инструменты плотников и каменщиков у древних египтян были почти идентичны тем, что мы используем сегодня.

В книге Делафильда «Древности Америки»^{352} есть иллюстрация с изображением ацтекской жрицы с прической точь-в-точь египетской. На знаменитой «дощечке с крестом» из Паленке мы видим крест с сидящей на нем птицей, которой (или кресту) два жреца совершают жертвоприношение. На рисунке колосса Мемнона[176] работы Стефенса мы находим почти то же самое, разница лишь в том, что вместо украшенного латинского креста, там crux commissa, а вместо одной птицы — две, и не на кресте, а непосредственно над ним. В обоих случаях иероглифы, хотя, конечно же, разные, расположены на камне в очень сходной манере^{353}.

Даже египетские обелиски имеют своих двойников в Америке.