Атлантия

Вниз? Не наверх, на смотровую площадку, а в саму шлюзовую камеру? Это строжайше запрещено, если только ты не жрец или не родственник, пришедший подготовить тело умершего, но Майра ведет себя так, будто имеет полное право тут находиться.

Мы проходим по узким сырым коридорам, которые в конце концов неминуемо приведут в морг. Стражники нас не преследует. Скорее всего, они вызовут подмогу, и подмога придет очень быстро. Но так ли это важно? Интересно, какое количество людей способна подчинить своей воле Майра?

– Ну, не целую армию, – говорит она, как будто прочитав мои мысли. – Так что время у нас ограниченно. Сюда пришлют стражников, которые невосприимчивы к моему голосу, и они уведут меня. Совет сочтет необходимым сделать мне выговор, и меня на несколько дней посадят под замок. Так что нам с тобой следует извлечь максимум пользы из этой встречи.

У меня в голове все еще звучит ее фраза: «Пропустите нас». Сердце отчаянно колотится в груди. Я понимаю, как глупо было с моей стороны думать, будто я в чем-то равна Майре. Она годами совершенствовала свой голос. Это ее оружие, великолепное оружие.

– Ну вот мы и пришли, – объявляет тетя.

Мы стоим перед дверью. Дверь металлическая, тяжелая и герметичная, так как должна сдерживать поступающую в шлюз воду, но Майра открывает ее без особых усилий.

– Идем, – говорит она и переступает через порог.

Тетя не командует, а приглашает, но я не уверена, что следует ей доверять, поэтому на секунду останавливаюсь и только потом иду следом.

Шлюзовая камера высокая, многоуровневая. Потолок подпирают резные контрфорсы, возле каждого – каменная фигура божества. Как и те, что в храме, они были когда-то давно взяты из церквей в верхнем мире. Я разглядываю оскаленные пасти и злобные глаза тигров, драконов и львов. Пол в камере местами сырой.

Инженеры потратили немало лет на усовершенствование работы шлюзов. Необходимо было соорудить стены настолько крепкие, чтобы они могли сдерживать запущенную в шлюзовую камеру воду и не пропускали бы ее в город. Немного жутковато наблюдать за уходом покойника. Кажется, что вода в любой момент может хлынуть на смотровую площадку. Но естественно, такого никогда не случалось.

Вода океана давит на ворота шлюза, на все вокруг нас. Мне кажется, что я слышу, как стонет металл и тяжело вздыхает камень.

Мы с Бэй были вместе здесь, у шлюзовых затворов, и были вместе, когда жрецы и представители Совета, после того как нашли тело мамы, задавали нам свои нескончаемые вопросы: «Океания хорошо себя чувствовала? Она не рассказывала вам о каких-либо наследственных болезнях? О тех, которые не упомянуты в наших медицинских записях?» Мы с сестренкой сидели бок о бок и снова и снова отвечали: «Нет».

– Как ты думаешь, что происходит с мертвыми, когда они всплывают на поверхность? – спрашивает Майра. – Ты веришь в то, что они превращаются в морскую пену и души их обретают свободу?

– Не знаю. А ты?

– Не берусь ничего утверждать относительно душ, – говорит Майра. – Но вот если тело всплывает, не задев ни одной плавучей мины, и его прибивает к берегу, люди Наверху снимают с него все, что посчитают нужным. Одежду. Ювелирные украшения.

Последние слова вновь возвращают меня к воспоминаниям, от которых я тщетно пыталась избавиться и загнала их глубоко в подсознание.

– Я забыла принести мамино кольцо, – сказала в тот день Бэй. – А ведь мама всегда хотела, чтобы, когда она уйдет Наверх, кольцо было с ней. Как я могла забыть?

– Не волнуйся, все нормально, – ответила я, не глядя на сестру, потому что как раз в этот момент в шлюзовую камеру принесли тело мамы.

Мы сидели на смотровой площадке, и сверху оно казалось таким маленьким.

Жрецы положили маму на пол и начали читать молитвы. Я не позволила себе плакать и упорно не смотрела на Бэй. Закончив молиться, жрецы покинули шлюзовую камеру, и там осталось только тело нашей мамы. Сотни атлантийцев наблюдали за происходящим – кто-то со смотровой площадки, кто-то видел церемонию на установленных на всех площадях экранах – но мама была совсем одна.

Я слышала, как заскрипели стены. Этот звук означал приход воды.

Из открытых ртов богов вырвались струи воды. Она заливала пол, и вскоре тело мамы намокло, одежда прилипла к ее телу, а волосы закружились вокруг головы.

Высоко-высоко расположен выход из шлюза – огромный круг, повторяющий по форме окно-розетку в храме.

Вода заполняла камеру, и тело начало подниматься. Напор воды усиливался, камера заполнялась все быстрее.

Когда вода достигла уровня смотровой площадки, у меня перехватило дыхание. Казалось, если вода поднимется выше окон, мы утонем. Но мы, конечно же, были в безопасности.

Тело нашей мамы уплывало все выше и выше, к выходу из шлюза, и я подумала, что смогу на секунду увидеть солнце: а вдруг его лучи дойдут сквозь толщу океана до самой Атлантии.

Когда камера почти до конца заполнилась водой и я уже едва видела тело мамы, окно выхода начало вращаться. Это выглядело так странно: словно цветок распускался.

А потом она ушла навсегда.

Вечером того дня мы вернулись домой, и я нашла мамино кольцо.