Атланты

И не только потому, что внизу под ними  буяла дикая, пока не обузданная до конца стихия, но еще и потому, что, как и всякому живому существу, экипажу требовался отдых. Не скоротечный, а обычный, как выходной день у себя дома.

Это немного  снижало тот повседневно-рабочий уровень внутреннего напряжения и успокаивало   центральную нервную систему.

В конечном счете,  обычный  выходной  достаточно сильно воздействовал  на кору головного мозга  каждого участника событий и давал возможность промежуточного сосредоточения чисто на своем.

День сегодняшний ничем не  отличался по своему внешнему описанию от  дней других. Здесь были та же уборка, небольшая чистка отсеков и т.д.,  т.п.  В общем,  все по распорядку. Но, тем не менее, это был день общего раскрепощения и обычного расползновения своих собственно идущих мыслей.

Каждый стремился удалиться куда-нибудь на расстоянии в своих внутренних ощущениях и хоть на время забыть о суровых космических буднях.

В день выходной на борту не назначался дежурный. Отдыхали все, а службу обзора и обследования вела  автоматика в лице обычного бортового компьютера. Это устраивало всех, даже саму автоматику, ибо, как не говори, а экипаж все ж больше надеялся на свой собственный ум  и  проницательность. Как бы далеко не шагала техника, в самых, что ни на есть, затрудненных для обычного существа  ситуациях, все же ей не сравниться с элегией ума животворящей силы  и никогда не победить в плане  его переориентации на что-то свое.

Когда-то, уже  очень давно, их   мир был наводнен этими зверскими, убивающими живую клетку мозга, машинами. Все сводилось к тому, что обычное математическое или логическое заключение определялось нажатием клавиши компьютера или просто мини ЭВМ.

Но вовремя сработала защитная система периферийного обустройства   живого  клетчатого мозгового соединения. Развиваясь генетически, мозг  не мог унаследовать то, что предлагала ему автоматика, ибо это была не его собственная работа, а чужая, то есть, отдаленная, хотя и похожая  по смыслу.

Потому, основная масса населения отказалась от такого наводнения умственного сумасшествия и приступила к разработке и совершенствованию другой, более совершенной, циклически оперирующей информационной  связи.

Весь упор был сделан на алфавитно-буквенную и цифровую  генетическую  обусловленность практически любого закономерно   развивающегося процесса. Таким образом, в обычной жизни  любая компьютеризация самоисключалась,  и вводилась  в  перфолокацию среды внутренняя сейсмическая  защитная единица мозгового индустриального соединения.

То есть, животворящее существо могло самосовершенствоваться за счет  забора  внутренней энергетической  линии центросистем спутниковой   и обычной  радиорелейной связи.

Этот процесс потихоньку самосовершенствовался и вскоре приобрел огромную среду своего сосредоточения. Необходимо было самоустранить  отдельные  поляризующие  световые элементы для внутренней  разблокации и внешней теодоляции, что значит, вовлечь себе внутрь мозгового центроизмерения силу компьютерного максимализма.

Все  это –  развивалось достаточно долго, и,  в конце концов, вышло на свой  жизненно обеспеченный  уровень.  Потому-то, потребность в сплошной  компьютеризации исчезла, а роботы и робототехнические средства   использовались только там, где грозила опасность непосредственно  живому существу.

Так развивалась та цивилизация, чьих представителей, мы наблюдаем в день выходной.

Но это лишь  самый  маленький штрих ее ознаменования и основное впереди, как впереди и самое основное для Земли – выражение своего гелиоплода  в растущем поле молекулярных агрессий.

Но вернемся к нашему экипажу.

После всех утренних мероприятий и процедур, соответствующих  общепринятому космическому стандарту, все собрались в комнате отдыха.

– Хороший день, – начали приветствовать друг друга астрономические  исследователи, пожимая руки  и   разбредаясь  по своим  укромным  уголкам.

– Как настроение? – спросил командир, улыбаясь внутри самого себя.

– Отлично, – отвечал неугомонный Август, плюхаясь в свою любимую   кресло-качалку.

– А как у других.., не слышу? – снова спросил Основной.

– Окэй, окэй, хорошо, отлично, – последовали  ответы  на  разных языковых  наречиях.

Что ж, в выходной допускалось и такое. Язык многоголосен и разнообразен. Почему бы не поговорить так, как хочешь, или хотелось бы другому.

– Вижу, настроение  прекрасное, – довольно произнес командир, – но хочу  немного огорчить…

Все внимательно замерли в ожидании чего-то сверхъестественного.

– Не пугайтесь, ничего  страшного, – улыбнулся Основной, – я хотел лишь  сказать, что у меня сегодня очередной день рождения. А так, все в порядке.

– А почему же тогда «огорчить», – не понял вначале Вейс.

– О-о, этот командир, он хитрец, – отозвался радист, – это он хочет сказать, что с каждым днем становится ближе к  помутнению своего рассудка. Наверное, хочет нас разжалобить. Так ведь, командир?