Атланты. Книга вторая (СИ)

До памятника мы дошли, не встретив никакого сопротивления; несколько запущенных в нас камней не в счёт. Около памятника была навалена куча ящиков, по которым, очевидно, все желающие могли взобраться наверх. Отсюда я уже мог хорошенько разглядеть молодую женщину, держащуюся за каменную ногу Правителя Дана. Похоже, она и не заметила того, что ситуация резко изменилась. Мятежница раскачивалась на месте и громко декламировала:

- Вы нас боитесь, палачи,

Вас не спасут солдат мечи,

Мы сбросим рабские колодки...

- Слезай оттуда, идиотка !- рявкнул я, подойдя к постаменту вплотную.

Из колонны моих солдат послышались смех и аплодисменты. Мятежница глянула вниз и с удивлением обнаружила, что все её слушатели разбежались. А стоят вокруг постамента лишь храбрые и мужественные защитники Атлантиды.

Мятеж быстро затухал. Люди пытались сбежать с площади, натыкаясь друг на друга и отчаянно вопя. Многие сдавались; их отводили в сторонку.

- Господа военные, как хорошо, что вы пришли,- заговорила женщина.- Я гуляла по площади, а тут - озверевшая толпа. Мне пришлось спасаться от неё на постаменте. Я даже не знаю, сколько времени простояла здесь.

- Тебе было велено слезать !- напомнил Добрыня.

- Да-да, конечно.

И молодая женщина ловко спустилась по ящикам на мостовую.

- Спасибо, спасибо вам,- бормотала она при этом.- Просто ужас, что творится у нас в городе.

Солдаты окружили памятник, готовые к бою. Но отбивать поэтессу никто не собирался. Прежде, чем спрыгнуть с последнего ящика, она опёрлась на моё плечо. Добрыня уже стоял рядом, разматывая верёвку.

- О боги, ну до чего же я рада вас видеть,- тараторила молодая женщина с таким восторгом, что некоторые из солдат даже засомневались: а ту ли мы взяли ?

- Мы тебя тоже,- ласково сказал Добрыня.- Заведи руки за спину.

Наша пленница обернулась ко мне.

- Господин офицер, кажется, ваши люди принимают меня за преступницу. Но это ошибка ! Вы ведь заступитесь за меня, правда ?

Что и говорить, мне совершенно не хотелось тащить её к градоправителю, независимо от того, виновата она или нет. Но от меня уже ничего не зависело. Я отошёл в сторону.

- Вы ошиблись !- настаивала поэтесса.

- А кто ж не ошибается ?- отвечал Добрыня.- С каждым может случиться.

- Я отдаюсь в ваши руки,- покорно сказала поэтесса.

- И это самое разумное из того, что ты можешь сделать,- одобрил старшина.

Мятежники совершенно перестали сопротивляться. По площади расхаживали военные, собирая людей в группы.

- Пошли,- распорядился Добрыня.

Не глядя на нашу задержанную, я двинулся вперёд, но она догнала меня.

- Господин офицер, у вас такое крепкое плечо. Знаете, в наше время мужчины изнежились. Если и воюют с кем-то, то только с женщинами. А вы...

- Зря стараешься,- подал голос Добрыня.- Небо-то пасмурное, не видишь разве ?

- И что с того ?- удивилась поэтесса.

- Командир не видит звёзд. А потому и романтика ему в голову не лезет.

Я покосился на молодую женщину. Она шла рядом и смотрела на меня. И взгляд у неё был... ну как это объяснить ? Любой нормальный мужчина, перехватив такой взгляд, бросил бы все свои дела, забыл обязанности и кинулся б на помощь женщине, которая смотрит на него ВОТ ТАК.

Но моя душа давно зачерствела. Сколько людей мы убили в Европе и Африке, сколько семей разбили, сколько пленных привезли в Атлантиду и сделали их рабами !

Я пропустил Добрыню с поэтессой вперёд, а сам остановился и глянул на своих солдат, бредущих к расположению нашей сотни. Все на месте, все целы. Десятник Горыня выглядел заметно разочарованным и даже не пытался этого скрывать. Ну а я что могу поделать ? Будут ещё на его веку серьёзные драки.

Сотник Тан ожидал нас.

- Добрый вечер,- сказал он поэтессе.

- Здравствуйте !- жизнерадостно ответила та.- Познакомьте меня с этим сильным, смелым, мужественным офицером. Он почему-то захотел, чтобы меня связали, но я ничего не имею против этой странной прихоти, раз уж она исходит от него. Наши военные вообще - гордость Атлантиды, а этот офицер - украшение армии. Умоляю, скажите, как его зовут ?

Сотник выглядел несколько озадаченным, Добрыня прятал улыбку в широкой бороде, десятники весело переглядывались между собой, солдаты откровенно ржали у меня за спиной. Подошли Вирд и Герт, с любопытством поглядывая на нашу пленницу.

- Идём,- сказал сотник Тан.

Я надеялся на то, что он отведёт её к градоправителю сам, но командир повысил голос:

- Ратибор !

- Ратибор,- повторила поэтесса.

И мы отправились в правительственное здание втроём.

- Чего это у тебя рожа перекошена ?- спросил у меня Тан.

- Пасмурно.

- Не понял.

- Звёзд не видно.

- Да пошёл ты к дьяволу !- почему-то рассердился сотник Тан.- Вечно у тебя какая-то дурь на уме !

Я смотрел куда угодно, лишь бы не на свою спутницу, а её взгляд на себе чувствовал. Да пусть себе смотрит, мне-то что ? Из храма повылезали жрецы и устроили на пороге моления. Первую партию мятежников разложили прямо на мостовой, задрали им одежды, не разбирая ни пола, ни возраста, и принялись пороть.

Сотник Тан одобрительно крякнул, а поэтесса сказала:

- Как это мерзко ! Что вы думаете по этому поводу, Ратибор ?