Атланты. Книги 1-5

Леда ушла от Русия. Просто, буднично, без драм. Наверно, между ними не было ничего такого, что раньше называли любовью. Они дарили друг другу удовольствие, но не более. Когда-то сердце Русия трепетало при звуках ее голоса, теперь же он значил не больше, чем заезженная пластинка. К чему говорить о любви, когда они де знали, что это такое; не знали ненависти, измен, жгучих желаний. Они приходили и уходили, оставляя пятна на белоснежных простынях, но не тронув краской страсти чистую, как нецелованное кистью полотно, душу. Он попрощался с ней, как со старой, давно примелькавшейся вещью и без всякого принуждения забыл о ней. Разве что было одиноко спать. Но ведь и ребенок привыкает спать без теплой дымчатой кошки.

Женщина — странное существо. Ей посвящали дифирамбы, ей поклонялись. Поэты называли ее самым удивительным из того, что создал творец. Творец же нарек ее слугой дьявола, орудием Змея. Биологически — она не более чем орудие для удовлетворения мужской похоти. Психологически неустойчивый некоммуникабельный объект с расшатанной вдрызг психикой. Она живет дольше мужчины, но только за счет того, что наматывает издерганную струну нервов на сердце своего возлюбленного, и та рвет его, упиваясь горячей живой кровью. Низведенная от богини-матери к горящей средневековым факелом ведьме, она стремится взять реванш. Нет, она не хочет быть Матерью. Материнство — скорее причуда, привычка, но не чувство. Она хочет быть игроком. Азартным и удачливым. Она жаждет, чтобы блестящее колесо рулетки кружило бриллианты, меха, дома, яхты, сердца. Сердца! Их она больше всего жаждет видеть призом в этой игре… Она не любит их. Она играет ими. Она хочет заставить их любить себя. Она не дает игроку расслабиться. Она никого не допускает на место рядом с собой. Мой друг, мой милый друг, ты хочешь крутить колесо фортуны вместе со мной? Хорошо. Крутите, крупье, крутите! Я ставлю на черное. А мой друг на красное! Русская рулетка. Шесть пуль и крохотный шанс пустой ячеи в барабане. Осечка? И вам подносится бокал с ядом.

И мне сладко, не плачь, дорогая,
Знать, что ты отравила меня.

Он будет счастливцем и умрет, пронзенный штыками, а не от воспетого бокала яда, поданного равнодушной рукой. Ах, если бы вы травили из страсти!

Поэты и художники, менестрели и дуэлянты. То, что вы воспеваете, лишь ваша фантазия, сон. Дурной сон. Сон Разума, порождающий чудовищ. Но вам так страшно с ним расстаться. Иначе проснетесь утром, а жизнь пуста, и рядом не вертится стервочка с рыжим сердечком меж ног. И надо заваривать опротивевший чай и гнать похмелье надуманной страсти. Реальность убьет вас. Она выставит вас голыми перед вами самими. И вы увидите, что у вас отвислый живот, угристый нос и гнилые зубы. Вы вонзите себе в сердце сладкую каплю морфия, и она обернется сияющей голубыми глазами, манящей столь желанной фигуркой доченьку Евы из дома напротив. Она носит зеленое платье и красный берет, обожает мороженое и сладкие вина. Вы потянетесь губами к ее жемчужному рту. Смейтесь! Плита обожжет вас холодом. Творец не дал мрамору горячее сердце. Это дело ваятеля. Зима не любит зеленого или красного. Она предпочитает черно-белое. Черный ллаток, черное платье и белое, как мел, лицо. Или белое траурное манто, прячущее черный изморщиненный лик. Вы не почувствуете сладость вина. Там, куда вы придете, будет горечь могил.

Ваши пальцы пахнут ладаном…

Но Боже, как бы ты был жесток, если б все это было реальностью. Черной реальностью. Безумство прорывает скептицизм. Любовь прорывает равнодушную страсть. Ибо страсть — это яркий бездушный пожар, а любовь-это бушующая огненная стихия. Она может быть льдом, но это бушующий лед. Она может быть вином, и это будет с ног валящее вино. Она — порыв. Она — демон мгновений. Она — солнечный дьявол в крови. Господь не смог дать людям любовь, ее дал Дьявол. Господь дал жизнь.

Но любовь стоит жизни. Мгновение стоит Вечности. Оно прекрасно, Мгновение. Она безысходна, Вечность.

Яркая звезда катилась, по небосклону. Вот бы загадать желание! Но Русий спал. Спал, обнявши подушку и свесив уставшую руку. Он не любил…

Через несколько кают далее по коридору спал великий вождь племени Круглого Острова Большой Крек. Бывший вождь. Он уже не был вождем. Бывшего племени. Его племя исчезло в пламени дезинтеграторов. Бывшего Круглого Острова. Остров теперь назывался базой № 1. Бывший Большой Крек. Они прозвали его Джок. Джок — мальчик на побегушках. Джок — подай-принеси. Джок — какой же ты смешной мальчик! Большой Крек грезил и ненавидел. Он был благодарен ИМ, что ОНИ спасли его от гнева воинов. Но ОНИ перебили его воинов, ОНИ убили женщин и детей Крека, ОНИ уничтожили все его племя. А жизнь племени стоила больше жизни Большого Крека.