Атланты. Моя кругосветная жизнь

Здесь когда-то живал Ломоносов,
Постигая науки азы,
А поздней, кантианский философ,
Накануне вселенской грозы,
Молодого учил Пастернака
Познавать окружающий мир.
Это все позабыто. Однако
Над фахверками съемных квартир
Ранней готикой дышат соборы,
И кричит ежечасно петух,
Заполняя пространство собою,
Говоря, что огонь не потух.
В половодье тюрингских туманов
Сохранился рассеянный свет,
Что идет от крутых алеманнов
И неистовой Элизабет.
Над зелеными водами Лана,
Это место немало веков
Было так почему-то желанно
Для далеких моих земляков.
Не по их ли незримой указке
Приезжаю сюда, пилигрим,
Где придумывать начали сказки
Два студента по имени Гримм?
Не с того ли, от жизни усталый,
Я любуюсь, забыв про дела,
Той Германией, доброй и старой,
Что из памяти нашей ушла?

Накануне вечером за столом в доме у Певзнеров мы разговорились с молодым профессором теоретической физики из Москвы, преподающим в Марбурге. Речь зашла о национальной ментальности студентов. Я, читавший в последние годы лекции по геофизике на геофизическом факультете Московского университета, посетовал на нерадивость русских студентов по сравнению с аккуратными и всегда дисциплинированными немцами. «Не скажите, – улыбнулся мой собеседник, – в Германии другие трудности, связанные именно с хваленой немецкой дисциплиной. Когда я даю студентам решать задачу, они обычно приходят ко мне и спрашивают, где можно найти готовые варианты решения. Такая психология хороша для службы в армии или работы на фирме, а вот для теоретической физики не годится. А вот в России студенты мыслят менее стандартно. Кстати, когда в середине тридцатых годов Гитлер изгнал из германских университетов профессоров-евреев, немецкие профессора облегченно вздохнули, поскольку евреи их сильно опережали, в частности в физике».

В 1998 году в Берлине мне довелось познакомиться с одним из лидеров движения русской авторской песни в Германии – Ильей Тимаковым, возглавляющим берлинский бард-клуб. Заметное место среди германских клубов самодеятельной песни занимает также Ганновер, где клубом руководит Злата Лихтерман, приехавшая вместе с родителями из Ташкента. С каждым годом укрепляется клуб во Франкфурте-на-Майне, где душой местного клуба стала Анна Белякина. В Вуппертале, где клубом руководит бывший майор Советской Армии Юрий Томилин, регулярно проходят «общегерманские фестивали русской бардовской песни».

Все это не случайно. В Германии, так же как в Израиле и других странах с многочисленной русской эмиграцией, именно авторская песня стала символом русской культуры, русского языка, причастности к покинутой Родине. Характерно, что в семьях, где увлекаются авторской песней, дети не утрачивают русский язык и не презирают родителей, отстающих от них в освоении языка новой среды обитания.

В 2001 году в Мюнхене состоялся зимний слет поклонников авторской песни, посвященный памяти талантливого барда Виктора Шнейдера, жившего в Мюнхене и внезапно погибшего в возрасте двадцати девяти лет при катании на горных лыжах под Бостоном. Поэт, переводчик, прозаик, бард, переехавший в Германию из Питера, он успел выпустить две книги стихов, свидетельствующие о его безусловной литературной одаренности:

Новые стихи не лучше старых,
Может быть, немного совершенней,
Но написаны вослед свершений
И напоминают мемуары.

Виктор учился в Геттингенском университете и по специальности был биохимиком. В 1999 году он стал лауреатом интернационального конкурса Тенета за переводы немецкого поэта Герхарда Тенцера. Виктор Шнейдер успешно переводил Генриха Гейне и других классиков немецкой поэзии. Он писал также повести, рассказы, публицистику. Его перу принадлежат оригинальные эссе о «Гамлете» и «Докторе Живаго». В 2003 году в Санкт-Петербурге, в издательстве «Ретро», вышел двухтомник произведений Виктора Шнейдера с моим предисловием.