Атлас Преисподней (ЛП)

Клют, с другой стороны, выглядел, должно быть, прямой противоположностью: потрепанный, усталый, обветренный, с подернутыми серебром усами и шевелюрой. Его некогда блестящие доспехи из темной кожи и мантия теперь поблекли и покрылись отметинами от выстрелов.

Стоящий напротив человек же был облачен в плащ необыкновенного чужацкого покроя. Когда Клют посмотрел прямо на материал, тот оказался покрыт броским узором из пересекающихся ромбов, раскрашенных в мириады пламенеющих цветов. Ткань излучала какое‑то технологическое поле, которое играло со зрением, оставляло сияющий бриллиантовый след, когда инквизитор двигался, и тускнело, сливаясь с окружением, в моменты неподвижности.

Двое мужчин уставились друг на друга. Клют столько лет ждал этого момента, что теперь, когда он настал, да еще так неожиданно, инквизитор хотел продлить его, насколько возможно.

– Раймус Клют, – повторил пришелец, будто и сам едва мог поверить в эту встречу.

– Чевак… – в изумлении пробормотал Клют. – Милорд… Я…

Черты лица Чевака никогда не смягчались – ни во время исследований, ни на отдыхе – но глаза высшего инквизитора наполнились нехарактерной для него радостью. Этого Клюту хватило, чтобы подумать – видимо, в длинных темных коридорах чужацкой Паутины не слишком много дружелюбных лиц, пусть даже таких изможденных, как его собственное.

И портал как раз собирался это доказать.

Клют начал было говорить, но лицо Чевака вдруг изменилось. Так бывало, когда его вдруг посреди разговора осеняло доселе неуловимое решение какой‑то сложной задачи. Он поднял палец, едва только губы Клюта зашевелились в приветствии, которое он так долго повторял в уме и во снах.

– Раймус, помоги мне кое с чем. Помнишь то жуткое дело на мире Таннит?

Клют нахмурился, вспоминая, и тут его глаза расширились. Он понял, и дальше не нужно было ничего объяснять. Удивительно проворный для своего возраста Чевак просто схватил Клюта – похоже, он стал куда сильнее и тренированнее, чем когда был «моложе» – и швырнул его к выходу из Затерянного Свода. Стоя спинами к структуре, они не могли хорошо разглядеть полнящийся молниями портал, но им это и не нужно было. Только что на «Малескайт» прибыл второй гость за вечер.

Призрачная кость задрожала, Клюту даже почудился треск. Все вдруг заполонил кипучий поток беснующейся воды, как будто прорвало дамбу. В определенном смысле так оно и было. Некая громадная сущность истекала из Свода в реальность, в ангар.

Ртутная струя вырвалась из арки, залила древнее подножие и расползлась по археопалубе. Жидкий металл бурлил и пенился, обжигая пол ангара. Он разливался повсюду, противоестественным образом перетекая через препятствия и устремляясь ко всему, что обладало душой.

Ответ савларцев был очевиден и стремителен. Хемопсы глубоко вдохнули газы, источаемые нитрохимическими ингаляторами, и устроили небольшой ад, выбив залпом серебряные фонтаны из поднимающегося прилива. Пули и лазерные лучи пронзали похожую на поток гноя тварь и подняли настоящую огненную бурю, но обстрел почти никак не замедлил наступление монстра.

Первый ряд хемопсов погиб мгновенно. Это ничуть не удивило савларцев, у них в ходу была шутка, что те, кого Рурк выпускает из‑за замка и отбирает для вылазок с инквизитором и его свитой, скорее всего, не вернутся. Задания Ордо были весьма опасны для обычных людей. Это сейчас и демонстрировали савларские хемопсы, бессильные перед чудовищной, сверхъестественной силой. Пока они перезаряжали краденое оружие, разумная ртуть могла без помех собраться в лужи вокруг ног, а затем пропитывала гвардейцев, как лакмусовые бумажки. Она вползала через уши, глаза, кричащие рты и убивала людей изнутри, взрываясь сквозь грудные клетки неровными пучками клинков и шипов, будто «железная дева» наоборот.

Торкуил тоже был неподалеку. Он снял свой шлем с одного из механических придатков и быстро надел его, оградив себя от атак одержимой ртути. Однако серебряный прилив, затопивший ангар, обтекал Реликтора по сторонам, как будто под воздействием магнитного поля. Так влияли на тварь священные масла, обереги и печати чистоты, покрывающие богато украшенные доспехи космического десантника.

Живой сверкающий поток пронесся по ангару, захватил Гессиана и увлек его в демонические пучины. Эпифани и обнажившая саблю Торрес продемонстрировали здравый смысл, забравшись повыше на мостки, закрепленные на стене. «Отец» взлетел следом на миниатюрном антигравитационном двигателе, и все трое двумя парами глаз уставились сверху на хаос и смятение, царившие на археопалубе.

Механикус‑археоксенологи, которых не изрезало на части и не потопило создание варпа, спрятались за широкими плечами Саула Торкуила. Серворуки и инструменты на механодендритах космического десантника щелкали и жужжали на отростки демонического отродья, которые в свою очередь тянулись к нему. Для дополнительной защиты технодесантник то и дело предостерегающе взмахивал перед собой силовым топором.