Атмор Холл

Я обняла ее за шею и позволила нюхать меня и лизать мои щеки. Все было так же, как тогда, когда я прощалась с ней. Ходят легенды о том, что у ирландских волкодавов есть какое-то внутреннее чувство, а Дейдри, безусловно, была очень чутка, даже щенком. Когда я прощалась с ней, она скулила, выла, а ее хвост печально повис. Но теперь она была веселой. Когда я поощрила ее, она поставила лапы мне на колени и взгромоздилась выше меня в кресле. В конце концов, ее интересовала не только еда. Действительно ли она узнала меня или нет, я не могла понять, но определенно она узнала во мне кого-то из ее дома, и, конечно, она реагировала на мое ответное чувство.

Когда, наконец, мы основательно поприветствовали друг друга, я убедила ее сесть у моих ног и разделила с ней свою ветчину. В конце концов, у меня все же был друг в Атморе. Милая Мэгги знала о моих чувствах и прислала ее ко мне.

Внезапно я почувствовала голод и прилив сил. Я отбросила все грустные мысли о будущем и доела до крошки весь свой ужин. Дейдри при этом с любовью смотрела на меня, а ее хвост время от времени выбивал одобрительную дробь на ковре. Во мне откуда-то появилась храбрость. Все карты были против меня, но моя карта еще не была бита.

III

Библиотека была пуста, как и прежде. Дейдри и я никого не встретили на лестнице и в верхнем коридоре в северном крыле. Из комнаты Дейсии Кин больше не слышалась музыка, и я не вспоминала о ней, идя по длинному пустынному коридору. За исключением пристенного столика и случайного стула, одной или двух картин на стене, в коридоре больше ничего не было. На всем протяжении его горело только три лампочки. Это зрелище напоминало мне, каким гнетущим мог казаться Атмор зимними темными вечерами.

Нелли постелила мне постель, и я знала, что обещанная бутылка с горячей водой ждала меня. Она оставила окно закрытым, но, тем не менее, в комнате было так же прохладно, как и в коридоре, и я была рада быстрее лечь в кровать.

Дейдри вошла со мной, но как только она оказалась в комнате, ее поведение резко изменилось. Она неуверенно остановилась посреди поношенного голубого ковра, нюхая воздух и оглядываясь, как будто в комнате было что-то неприятное ей.

— Что с тобой? — спросила я. Она странно взглянула на меня и заворчала где-то в глубине своего горла. — Я всегда полагала, что привидения водятся только в Зеленой комнате, — сказала я и положила руку на собачий загривок, чтобы успокоить ее. Она же, принюхиваясь, пересекла комнату и забралась за огромный викторианский платяной шкаф и оттуда слегка завыла, как бы подзывая меня. За шкафом была угловая дверь, о которой я забыла, хотя и знала, куда

она ведет. Я открыла дверь, и передо мной появились крутые каменные ступени винтовой лестницы, которая вела вверх в башню — одна из фантазий миссис Лэнгли при строительстве этого дома. Я взглянула вверх, туда, куда вели крутые ступени, — на сторожевое окно, сквозь которое было видно небо. Не удивительно, что в моей комнате было холодно. В башне стоял сырой, душный, холодный воздух. Дейдри снова принюхалась, и шерсть на ее загривке угрожающе поднялась под моей рукой.

— Эй! — крикнула я. — Есть здесь кто-нибудь?

В ответ я не услышала ни звука. Я знала, что дверь башни была открыта на крышу, соединявшую все четыре башни и что на нее можно было попасть со всех башен. Из любого угла дома можно было подняться на эту крышу и незаметно уйти. Это быстро промелькнуло у меня в голове. Это вот моя комната, и впереди по северному коридору была комната, занятая девушкой Марка. В противоположном крыле, в комнате для гостей, тоже был выход на крышу, правда, я не знала, жил ли кто-нибудь в ней сейчас. Эта комната имела выход на заднюю башню и была известна как зеленая комната, комната, которую у меня были причины узнать слишком хорошо. Однако то, что я вспомнила расположение комнат, не дало мне ничего, не дало мне это также и ответа на подозрительное поведение Дейдри.

Я отошла от выхода на башню и закрыла дверь.

— Ничего там нет, — сказала я ей. — Никто не бегает по крыше по ночам.

Тем не менее, я оглядела дверь в поисках задвижки, но не нашла ее, также не было и замка или какого-либо запора. Дейдри не останется со мной в Голубой комнате. Как бы мне ни хотелось, мне придется ее выпустить. Волкодавы всех пород известны своей храбростью. Когда-то они были бойцовыми собаками, их презрение к смерти вошло в поговорку. Если бы на крыше был враг, Дейдри была бы там в одно мгновение. Но, как бы то ни было, она была просто обеспокоена и очень хотела уйти отсюда.

Ее беспокойство встревожило меня, и я почувствовала себя одинокой без ее успокаивающего присутствия. Моя комната была удалена от всего дома, и все, что я могла сделать, это придвинуть огромное бюро к двери, ведущей в башню, и лечь в постель.