Атмосфера

Внутри Нелли распластался страх, по ее голове гуляли сквозняки, холодя лицо и шевеля волосы, но она не позволила себе взглянуть вверх, а страх внутри сжала в комок и принудила себя пошевелиться. Она сделала последний разделяющий шаг и со всей силы вцепилась Мадьярову в воротник куртки, стараясь не прикасаться к коже. За спиной она слышала шум и звуки Поленькиных команд. Даже на таком расстоянии лицо Мадьярова было не очень хорошо различимо. Зато его голос оказался неожиданно раздраженным.

Неллька, ты что, с ума сошла? Отцепись от меня, нет ну надо же! Я же сто раз талдычил, объяснял, ты хоть что-нибудь запомнила?

Что ты натворил, безумный? Неужто ты и впрямь такой извращенец? Как же так? Как ты мог? Тебе обязательно нужно убивать людей?

Неллька, ты сдурела! Что ты несешь?

Нелли слышала сзади возню. Однако звуки ее никак не удалялись. Она не оглядывалась, толи боялась упустить Мадьярова из виду, толи просто понимала бесполезность что-либо в этой темнотище разглядеть.

Еще через секунду за ее спиной выросли люди. Поля! С надрывом кричала Нелли, не поворачивая головы, я же просила – скорей, я долго его не удержу.

Мы никуда без тебя не пойдем – пусть и не совсем спокойно, но достаточно твердо отозвалась подруга.

Поля!

Федор не уходит без меня, а я не уйду без тебя.

Нелли зачем-то потребовалось узнать мнение третьего не желающего спасаться бегством – а Вовон?

А Вован, как всегда молчит и пыжится – ни к селу, ни к городу хихикнул Федор.

А ну, всем заткнуться! – рявкнул Мадьяров – нет вы только поглядите на них! Они изволят хихикать. Да вы оба просто два малолетних придурка! Нет, у меня нет слов! Сперва вперлись куда не звали – в чужой дом. Потом еще и в барокамеру влезли, совсем ничего ни в чем не разбирая. Вам это вам что? Карусель? Какой идиот ломится в аппарат неизвестного назначения, жмет непонятные кнопки, а потом еще дверь за собой прикрывает? Вот придурки! Ну не придурки? Нет, я таких придурков в жизни не видел!

Мы не закрывали, она сама от ветра захлопнулась!

А какого черта ее взорвали? Вы что, в школе не учились? Умственно отсталые! Привыкли без мозгов на авось переть! Может их у нас их и не вовсе? Две дубины!

Ну, ты – то, Нелль, могла бы, кажется сообразить!

Я сообразила – отозвалась Нелли тускным голосом. Ты тащил Федора внутрь, что бы добить! Ты… ты…

Тьфу, не добить, а спасти, вылечить. Я же объяснял, чем занимается Крафт, помнишь? А эти два малолетних остолопа вперлись в барокамеру и активизировали ее. Тем самым попали под давлению, точнее – подверглись перепаду давления – камеру – то Крафт отключил. И у них – у этих обоих бестолочей сейчас, почти наверняка развивается кессоновая болезнь. И немец, в планы которого вовсе не входило грохать детей, да еще при свидетелях, сделал единственно разумную вещь, он хотел срочно поместить их обратно и по всем правилам медицинской науки вывести из кессона. Я понял и начал ему помогать, а вы, идиоты, разбежались в разные стороны, да еще, мало этого, в довершении взорвали аппарат. А меня в садисты записали. Я вас отказываюсь понимать. Вам это что? Шутки? Вспомните, хотя бы что было с одним из братьев-официантом, с тем, которого нашли.

Олежек…

Олежек – плаксивым голосом передразнил тот. Повязали бы немца, несмотря на все его штучки – нас тут вон сколько, так ведь нет, обязательно нужно все к едрене фене рвануть, причем вместе с хозяином. Что б уж наверняка никому ничем помочь. Тьфу. Тьфу!

Олег, вы – подала голос Поленька – вы хотите сказать, что дети… , что они сейчас…

Начнут прямо сейчас умирать? Ну что вы, не беспокойтесь, вовсе даже не сейчас, сперва они как следует помучаются, так что время еще есть и вы вполне еще успеете с ними по-родственному попрощаться – зло бросил Мадьяров.

Олежек, прости нас, ну прости, потом всю жизнь можешь объяснять нам – какие мы раздолбаи. А сейчас, давай, скорей…. У нас же есть запасной вариант!

Ладно – после паузы последний раз плюнул Мадьяров – ты, черт побери, права. Тащи фонарик. Рюкзак за окном, нужно срочно осмотреть детей. Шевелись, сейчас народ набежит. Куда тебя… Выйди через дверь.

Пока Нелли бегала за фонарем, Мадьяров велел детям, жавшимся к стене, присесть на пол и рассказать о своих ощущения.

Федор, на которого после вспышки игривого настроения избавления от опасности и после осознания всего происшедшего навалился страх, сжал голову руками и лепетал. Я хотел его поймать, только поймать и запереть. Я думал – это штука – закрывалка. Я же только хотел поймать…

Парень был настолько перепуган, что даже Мадьяров смягчился и не стал снова обзываться и повторяться на предмет дурацких поступков.

Ладно – буркнул он. Это потом. А сейчас внимательно прислушайся к себе. Что болит?

Мадьярову пришлось несколько раз повторить вопрос, Поленька лишь молча гладила дрожащей рукой по стоящим дыбом мальчишеским вихрам. Наконец они добились ответа. Федор, кроме легкой тошноты и несильной боли в ушах и носу ничего особенного не ощущал. Башкой долбанулся – вон и все – резюмировал он.