Атмосфера

Собирался вначале Ефимов землей заниматься, только крестьянствовать ему так и не пришлось. Не пахал, не сеял. Осенью назад в город прибыл, за месяц до срока. Обратно его приняли, конечно. И он говорил – мол, ни о чем не жалею, опыта за этот неполный год, пока своими ногами бегал, понабрался не меньше, чем за всю прежнюю службу. Да и что теперь дальше будет, не так уж страшно. Если из органов все же когда-нибудь попрут, или по старости спишут, я знаю, чем на кусок хлеба заработать. Нравится некоторым по чужим карманам, да помещениям шарить, вот я за них и примусь. Не привелось мне крупные психологические загадки распутывать, а одна случилась – не потянул. Но я свой потолок знаю, не гордый. А ворья всякого простого на мой век хватить. Это уж точно.

За год этот, пока Ефимов себя в себя возвращал, много чего в городе произошло. Первым делом вернулись Манька с Митькой. Мадьяров их на Неллиной машине привез, с их, между прочим, разрешения прямехонькой в участок.

Вот – сказал он – принимайте взад. Ох и надоели они мне, хуже горькой редьки…

Оказалось, что раздолбайская семейка все это время прожила в Неллькином доме на колесах. Стоял дом в Палихе – деревеньке примерно в тридцати километров севернее города, на огороде одного местного жителя – не самого справного в деревне мужика. А сам Мадьяров, хотя дом на колесах для него и был куплен – ютился чаще всего в городе, на чердаке известного сарая, или партизанил в Неллиной спальне. Когда же необходимость заставляла Мадьярова перебираться обратно в дом на колесах, то на него сразу же наваливались проблемы, утрясающий характер которых отнимал у него кучу времени и нервов. Поскольку, супружеская чета артистов разговорного и певческого жанра враз скорешилась с хозяином, то освоились они на новом месте удивительно быстро и начали чуть ли не в первый вечер новоселья напрашиваться на разного рода неприятности, громя и сотрясая окрестности. Мадьярову же приходилось, мало удерживать на месте периодически рвущуюся в город за сатисфакцией Маньку, помогая Митьке ее пеленать, но и улаживать местные конфликты, в которых отличались уже оба супруга. Ведь стоило бедному парню хоть ненадолго вернуться, ему тут же, как лицу дееспособному предлагался к рассмотрению список – перечень от мелких до крупных правонарушений окаянной семейки.

Все, забирайте, – выдохнул Мадьров облегченно. Теперь сами с ними мучайтесь.

Однако, тяжкий крест неожиданно с шеи местных властей самопроизвольно опал. С вернувшейся в город в третий раз за этот год Марией произошла никем не ожидаемая метаморфоза.

Сначала они с Митькой беспрепятственно поселились в особняке немца, причем Мария нисколько не расстроилась от отсутствующей крыши.

Ничего, из лесу бревен натаскаем, какие-никакие слеги намастырим и брезентом одну комнату накроем. А брезента не добудем, так хоть чем. Главное – стены есть. Ох и крепок дом. Его и снарядом не разворотить.

Выяснилось даже, что их новое взорванное жилище имеет собственный колодец. Рядом с эпицентром взрыва обнаружилось уходящее глубоко внутрь фундамента небольшое четырехугольное, заполненный водой отверстие. Правильной формы и как раз пошире обычного ведра. Надо только оставшиеся стекла по бокам вытащить, что б не порезаться – радовался Митка – ну и почистить внутри, до чего достану, а то камни-то и пыль глубоко осели, а вот перья куринные, как взболтнешь все еще попадаются. Потрудиться придется всего ничего – да и пользуйся на здоровье. Нет, Манечка, ты мне скажи, кто еще из наших может похвастаться в дому собственным колодцем? То-то и оно!

Супруги с забытым энтузиазмом взялись за работу. Манька, которая за последние «–дцать» лет палец о палец не ударила, приняв вынужденное участие в восстановлении крыши, неожиданно увлеклась. И уже с энтузиазмом занялась устройством нового супружеского гнездышка. Они с Митькой теперь даже по вечерам пить бросили. Надо закончить – твердила Мария. Вот тогда уж напьемся – душу отвезем.

Обустроенная комната вышла вполне приличной. Старого брезента они все-таки добыли, швы и стыки его со стенами изнутри дополнительно старым тряпьем утеплили – вышла интересная дизайнерская находка – пестрая верхняя окантовка.

Не лепнина – говорила Манька – но тоже интересна.

В комнату поставили старую буржуйку и вывели трубу в окно с настоящим, между прочим, стеклом. Неструганный стол и пару табуреток Митька мастерил с нежностью. Драные пожертвованные семье матрасы – обычная постель супругов казались в этот раз выше и украшенные подаренной Поленькой накидкой из кусочков ткани вполне напоминали постель и очень уместно дополняли дизайн.

Красота – радовался Митька – ох и заживем мы тут, все б так жили! Однако Манька неожиданно удовольствия супруга не разделила. Мало этого – отказалась за окончание работ выпить! Она озирала злыми глазами таких же заморашей, как они сами, набившихся в комнату праздновать новоселье и напирая на Митьку грудью, закричала – ты, что нашу новую комнату в бомжатник превратить хочешь? А ну вон – все вон отсюда!