Атомная катастрофа на Урале

В этой же публикации дается обзор исследований по установлению летальных доз полония-210 в опытах на животных. В экспериментальных условиях полоний всегда вводился путем подкожных или внутривенных инъекций растворов солей. Аэрозольный способ не применялся, так как в этом случае трудно контролировать дозу и неизбежны загрязнение помещения и выброс полония через системы вентиляции. При введении собакам летальных доз полония, вызывавших гибель животных в период от 10 суток до 14 недель, скрытый период острой лучевой болезни продолжался обычно от 5 до 7 суток. Первыми признаками лучевого синдрома были рвота, понос и сильная жажда. У пострадавшего от аэрозоля полония 28 июня 1954 года первые признаки отравления в виде рвоты с желчью появились через 5–6 часов после выхода из загрязненного помещения. К концу первых суток появились боли, одышка и возбуждение. Аналогичные симптомы появились и у Литвиненко в ночь на 2 ноября 2006 года. Следует отметить, что столь быстрая болезненная реакция при попадании аэрозоля в легкие определяется не дозами радиации, которые еще невелики, а микроожогами слизистых оболочек от содержащихся в аэрозоле так называемых горячих частиц. Эффект «горячих частиц» был хорошо изучен у жертв Чернобыльской аварии в 1986 году. Микроскопические частицы в аэрозоле полония имеют температуру около 500 °C. Частицы аэрозоля, попавшие в легкие, постепенно перемещаются в ротовую полость и удаляются с мокротами при рвотах и в результате поносов. Все эти симптомы были у Литвиненко в первую неделю пребывания в больнице. Пожелтение кожи вызывается повреждениями капилляров кожи (геморрагический синдром). У Литвиненко пожелтение началось на 12-й день. У больного, погибшего в 1954 году, геморрагический синдром развился на шестые сутки. Поглощенная доза при этом составляла около 3 милликюри.

Это был единственный до смерти Литвиненко случай острой лучевой болезни, описанный в научной литературе. А вот еще несколько случаев смерти от загрязнения полонием, которые упоминались в общей прессе. Нобус Ямада (Nobus Yamada), японский ученый, работавший в лаборатории Марии Кюри, скончался в 1927 году, Ирен Жолио-Кюри (Irene Joliot Curie), дочь Марии Кюри, умерла в 1956 году. Профессор Института Вейцмана в Израиле Дрор Садех (Dror Sadeh) и его коллеги, профессор Ехуда Волфсон (Yehuda Wolfson) и профессор Амос де Шалит (Amos de Shalit), погибли не от лучевой болезни, а от отдаленных последствий альфа-радиации, от лейкоза, резвившегося через несколько месяцев или даже лет после загрязнения полонием. Его утечка произошла в Институте Вейцмана в 1957 году в секретной лаборатории, сотрудничавшей с американской Комиссией по атомной энергии. Дрор Садех, загрязненный больше других, умер через несколько месяцев от рака. Профессор Волфсон, руководитель лаборатории, умер через несколько лет, тоже от рака. Профессор Амос де Шалит скончался от лейкоза в 1969 году, через 12 лет после попадания неизвестной дозы полония в его организм. Медицинский контроль за всеми сотрудниками этой лаборатории осуществлялся, несомненно, и в последующие годы. Можно предположить, что Александр Гольдфарб, который работал в этом институте в 1975–1980 годах, знал эту историю.

В советской медицинской литературе описаны два случая коллективного загрязнения полонием-210 детей. Данные по первому из них опубликованы в журнале «Медицинская радиология» А. К. Гуськовой с соавторами в 1964 году[29]. Гуськова в 1986 году была главным радиологом знаменитой больницы № 6 в Москве, лечившей пострадавших в Чернобыле, а в год выхода статьи работала в больнице засекреченного центра по производству оружейного плутония и других радиоактивных материалов – «Челябинск-40» (ныне г. Озерск). Поэтому можно предположить, что случай отравления подростков полонием произошел именно там, но точная дата не сообщается. Четверо подростков «самовольно похитили и вскрыли» ампулу смеси полония и бериллия, содержавшую 4 кюри полония в расчете на радиоактивность. Это была огромная доза в 150 гигабеккерелей. Такая ампула служит запалом атомной бомбы и дает мощное нейтронное излучение. Полоний-210 поступал в организм детей с загрязненных кожных покровов рук «через желудочно-кишечный тракт и органы дыхания». Их доставили в больницу только через 21 день, и поэтому все наблюдения были начаты с большим опозданием. Определялось выведение полония с мочой и калом и на этом основании устанавливались приблизительные дозы. Они оказались небольшими – от 0,5 до 11 микрокюри. Первоначальные дозы и степень облучения нейтронами оставались неизвестными. С калом выделялось в 10–20 раз больше полония, чем с мочой. Курс лечения включал внутримышечные инъекции антидота – унитиола и переливания крови, а наблюдение за пострадавшими продолжалось полтора года. Лишь у одного из подростков с максимальной дозой наблюдались диффузное расширение сосудов носа и зева, увеличение печени и небольшие изменения почек.