Атомное комбо

— Да, в самом деле, забавно. — Я подошла к граммофону, начищенная медная труба которого сияла в лучах вечернего солнца. — Я в армии, а ты здесь… У тебя потрясающий дом.

— Это и твой дом тоже, не забывай.

— Даже не верится, что мне так повезло. — Я посмотрела на портрет вождя, что висел за его спиной. — Знаешь, мы ведь с Ранди все эти годы ломали головы, где будем жить после войны. Перебрали столько вариантов. Были и совершенно фантастические, но не до такой степени… Жить в Ирд-Аме, в столице, буквально по соседству с вождём.

— Может, мы и к нему заскочим, — прошептал Ранди, наклоняясь к Свену. — После того, как закончим с тобой и генералом Коксом.

Свен уставился на меня в надежде услышать перевод, я же молча продолжала разглядывать коллекцию его пластинок.

— Зачем тебе пластинки твоей же жены? — Я поставила одну, заводя граммофон. — Ты не устал от неё?

— К чему такие…

— Ты ещё не пожалел, что променял нас на неё?

— Пэм, всё не так просто. Знаю, это трудно понять. Но я расскажу тебе всё, только давай…

— Похоже, что нет.

— Но сейчас точно пожалеет, — произнёс Атомный, и Свен забился в его руках. — Спроси у него, Пэм, насколько сильно он любит свою жену.

Когда я задала вопрос, Свен в конец озверел, рыча и извиваясь, и это уже можно было принять за ответ. Граммофон усугублял ситуацию, создавая иллюзию её незримого присутствия, а полубрат меньше всего хотел, чтобы его женщина находилась (даже её голос) рядом с такими ублюдками. И уж тем более, чтобы видела его униженным и избитым сопляками в собственном доме.

Я вернулась к столу, разглядывая вещи, на нём расставленные.

— Ранди говорит, что не верит тебе, — переводила я. — Что ты можешь знать о любви? Твоей жене когда-нибудь приставляли автомат к груди? Ты видел, как она умирает от голода? Говорил ей, что всё хорошо, когда хуже уже быть не могло? Смотря, прикасаясь, целуя, ты понимал, что можешь уже больше никогда её не увидеть? Ты ни черта о любви не знаешь. И о войне, к слову, тоже. — Наклонившись, я смела всё со стола на пол. Шум заглушил ковёр и музыка. — Но Ранди может дать вам прочувствовать это. Любовь и войну. Прямо здесь. — Я провела ладонями по гладкой дубовой поверхности. — Боевое крещение персонально для тебя. Дагер своё испытание выдержал блестяще, а ты?..

— Да чтоб вам… — из последних сил прохрипел Свен. — Если вы хоть пальцем…

— А между тем Дагеру не присваивали героя, — продолжила я, и его взгляд изменился, как по щелчку пальцев. Он забыл о своей любви и вспомнил о тщеславии. — Да-да, я принесла его сюда. Смотри. — Я достала из кармана орден. — Никогда бы не подумала, что мне доведётся отдать его владельцу. Вручить по смерти — уникальная возможность. Он твой, так что… давай я помогу тебе его примерить.

Теперь уже Свен затаил дыхание не из-за удавки.

Забравшись на стол, я села напротив полубрата и придвинулась к краю. Мои ноги касались его колен. Я наклонилась, чтобы приколоть орден, но в последнюю секунду замерла.

— Погоди. — Я заглянула Свену в глаза. — Нашему ордену нечего делать на вражеской форме. На чёрном он не будет смотреться, так что если ты не возражаешь… — Я стала расстёгивать его рубашку, вызывая у полубрата бурю возмущения, а у Ранди тихий, полный предвкушения смех. — Послушай, Свен. Ты виноват передо мной очень во многом. Мало того, что ты меня бросил, ты ведь ещё фактически породнил меня с вражеским генералом. Но то, что произойдёт сейчас… — Высвободив последнюю пуговицу из петли, я снова, с особой значимостью продемонстрировала ему боевую награду. — …не имеет к твоей жене никакого отношения. Забудем пока об этой женщине, и попытаемся представить, что ты виноват передо мной лишь в том, что заставил воображать твою смерть.

— Что?.. — недоумевал он, наблюдая за тем, как я наклоняюсь. — Что ты собираешься?..

— На фоне остальных твоих грехов, этот кажется пустяком, — согласилась я, проводя рукой по левой стороне его груди, примеряясь. — Но знал бы ты, как я мучилась этим вопросом. Это было каким-то наваждением. Как именно ты умер? Быстро или медленно? Тебя контузило, и ты потерял сознание? Тебя разорвало взрывом? Возможно, ударной волной тебе раздробило кости, и ты умирал долго и мучительно от внутренних повреждений или от потери крови? Или тебя застрелили? В голову? В грудь? Сгорел? А может тебя убили свои же солдаты, не желая подчиниться приказу? Живя при госпитале, я не могла думать ни о чём другом.

Я собрала пальцами кожу, приближая к ней иглу колодки, но Свен начал дёргаться, как бешеный, и игла его оцарапала.

— Постарайся сидеть смирно. Я знаю, тебе уже давно не терпится. Ты об этом мечтал намного дольше, чем засадить Еве Кокс. Подумать только… Красавица жена, дети, дом, звание героя. Жаль, не всем так везёт. Я знала людей намного честнее, добрее и во всех отношениях лучше тебя, но они погибли, тогда как ты…

Ранди натянул ремень так, что Свен не мог больше думать ни о чём, кроме катастрофической нехватки кислорода. Он выгнулся в спине, пытаясь ослабить давление ремня, выпятил грудь, предоставляя себя в моё полное распоряжение.