Атомное сердце

Однако становилось ясно: варвары воюют лучше, обладают мощным оружием и совершенно бесстрашны. На неопытных бойцов Армии Мима это производило наиболее угнетающее впечатление. Мах и немногочисленные Сильные, как могли, подбадривали подчиненных, взывая к их боевому духу.

Но у выходцев из Темной, Безмолвной или Мудрой Линий нет и не может быть боевого духа. Просто так устроено генетически. И варвары, почуяв слабину, не преминут этим воспользоваться.

Особенно неприятно осознавать, что в глубину Бастиона ворвалась лишь малая часть безжалостной орды. Напавшие, по большому счету, могут ограничиться проделанной работой: они подготовили отличный плацдарм для высадки основных сил.

Как ни ужасно, но для защитников Бастиона уже начался обратный отсчет…

Коридор завален тяжелыми металлическими брусками – что-то среднее между блокпостом и баррикадой. Квадратное рыло испарителя торчит в узкую бойницу, бронированный палец бойца на спусковом выступе. Он не целится: испаритель поставлен на широкий контур – как раз по сечению коридора. Если варвары не идиоты – они не повторят попытку пойти напролом. Даже учитывая их пренебрежительное отношение к жизни: количество вражеских бойцов пока ограничено.

Такими баррикадами, к тому же – в два оборонительных эшелона – успели загородить все выходы из сектора. Рядовые бойцы вооружены тукерами – доверить испаритель в критической ситуации можно лишь Сильному: страшное оружие, используемое неумело, может сыграть на руку врагу. К примеру – пробить стену и создать лазейку для прорыва обороны.

Но Мах слишком хорошо понимал другое: в этой безнадежной ситуации рассчитывать можно только на себя самого.

И на Гора, конечно.

Мах, соскочил с транспортной платформы и, пригнувшись, подскочил к укреплению.

Здесь, мрачный и решительный, уже ждал Гор. Поглядывал в заградительный туман, словно зыбкое марево манило его в удушливую глубину…

– Что, гады, стреляют? – спросил Мах.

– Притихли, что-то, – задумчиво произнес Гор. – Даже странно…

– Замышляют что-то духи…

Гор скосился на Маха: почему тот назвал варваров специфическим земным термином? Или в Сильном опять проснулся сержант российской армии? Война – самое яркое воспоминание, которое не стереть и не залепить свежими ярлыками.

– Замышляют, даже не сомневайся, – сказал Гор решительно. – Нельзя давать им передышку. Я, пожалуй, схожу, посмотрю…

– Куда ты пойдешь? – изумился Мах. – Они же…

– Пойду, как обычно, – сказал Гор. – Ничего не изменилось: я по-прежнему, Мим, и мне снова играть роль…

Мах хотел было возразить – но промолчал.

Что он может сказать великому Миму – тому, кто столько раз выручал друзей из смертельной опасности? Сейчас ставки слишком высоки: даже жизнь лучшего друга нельзя сравнивать с жизнью планеты. И кто его знает – одной ли только Земли?

– Мах, мне нужно, чтобы ты отвлек их, – тихо сказал Гор. – С другой стороны – два коридора…

– Я понял, Гор, – мгновенно отреагировал Мах. – Только не заигрывайся слишком – все-таки, это не совсем люди.

Гор молча кивнул.

– Удачи, Гор!

– Удачи, Мах…

Мах буквально кубарем слетел с мотоцикла, бросившись к бойцам, притаившимся у стен широкого коридора. Платформы вдруг понадобились для переброски блоков боенакачки для тукеров – пришлось снова лететь по запутанным лабиринтам на опасном двухколесном монстре.

Мах сразу ощутил запах опаленной плоти. В глазах бойцов мелькали вперемешку решимость и страх. Стены оплывали расплавленным композитом, перед развалинами «блокпоста», с трудом различимые в заградительном тумане, дымилось несколько мертвых тех в незнакомой броне.

На этом, особо опасном направлении, сосредоточилась Элита во главе с Тиком.

– Что здесь стряслось? – быстро подобравшись к Тику, спросил Мах. – Попытка прорыва?

– Не думаю, что настоящий прорыв, – мрачно ответил Тик. – Скорее просто щупали – слабину искали.

Мах посмотрел на трупы, покачал головой:

– Не слишком-то они экономят живую силу. Словно воюют они не ради победы, а ради самого процесса…

– Это точно, – сказал Тик. – Но воюют здорово. Боюсь, они в состоянии пробить нашу оборону, если только сочтут нужным. Что-то их сдерживает.

– Ты считаешь? – проговорил Мах.

– Да, – сказал Тик. – Если попрут всей массой, они просто завалят нас трупами. Испарители начнут играть против нас: мы зажаримся в этом пекле.

– Держись, брат! – Мах похлопал Тика по плечу. – И вот что – давай, перемести-ка линию обороны шагов на двадцать назад. При следующем броске на эту линию они здесь потеряют темп – и у нас будет больше шансов…

Тик не стал задавать лишних вопросов: несколько обрывистых приказов – и бойцы принялись по кускам перетаскивать «баррикаду» в глубину коридора. Сам же Мах остался сидеть, прижавшись спиной к стене – несмотря на красноречивые жесты старшего.

Мах помахал в ответ, усмехнулся, сказал негромко:

– Нейла, усиль меня!

И крикнул в туман:

– Эй вы, вояки доморощенные! Не заснули там? Может, вам жратвы подкинуть – а то устали, небось, с дороги – издалеча-то перлись?

– А ты иди сюда, к нам! – донесся из тумана сиплый голос, – Тебя и сожрем, малыш! Ты, наверное, такой нежный на вкус!