Атомное сердце

В сосудах, тщательно разобранные по составляющим, были люди. Все предельно аккуратно: головы отдельно, правые руки отдельно, левые ноги отдельно. Остальное, видимо – в другом конце зала…

Не время терять самообладание! Все-таки, они знали, в какое место направлялись…

– Видите ли, какое дело, – с удовольствием оглядываясь, сказал Жрец. – те самые «узелки», из которых плетутся события – это люди. Да, да – именно их жизни сплетаются плотными узлами, которые почти невозможно распутать… Но я, как видите, нашел метод – как расплетать эти хитрые узелки…

Жрец рассмеялся.

– Подонок… – выдавил Мах. Он уже чувствовал, что теряет над собой контроль – и Гор поглядывал на него с тревогой. У Мима явно был какой-то замысел, и нельзя допустить, чтобы властное сердце вновь лишило разума своего обладателя…

– Возможно, – не стал спорить Жрец. – Не в терминах суть, а в том, что Силы поведали мне: скоро явятся трое. Те, чьи судьбы крепким жгутом связаны с моей собственной судьбой, и более того – с судьбой целых миров… И знаете, что я подумал? Разве можно упускать такой шанс помочь несчастным мирам, которые этот сложный узел тащит в пропасть погибели? Да и моя судьба тоже весьма дорога мне.

Жрец довольно хлопнул в ладоши:

– Так что, хочу поблагодарить вас за столь любезный визит. На этом закончим долгую преамбулу – и начнем распутывать ваш узел…

Кнак молча пополз к выходу. Его остановили появившиеся, словно ниоткуда, люди в черных хламидах – таких же, как у Жреца. Схватили, поставили на ноги, поволокли к центру комнаты.

Дрогнуло под ногами – и в центре зала, прямо из пола полез кверху массивный каменный параллелепипед.

– А вот и алтарь, – поделился Жрец. – Думаю, вам понравится ритуал. Все очень торжественно. И практически безболезненно. Главный замысел состоит в том, чтобы каждый из узелков имел возможность наблюдать, как его развязывают – до самого последнего момента. А потом – имел возможность вспоминать о пережитом, делать умозаключения, размышлять о вечном. Ведь я не убийца – мозг останется жить – столько, сколько ему отмерено Силами…

Только сейчас Гор понял: стеклянные полушария, что он принял за украшение зала – это вместилища живых человеческих мозгов. И самое жуткое – в живительной жидкости перед ними плавали все еще живые, имеющие возможность видеть, глаза…

Все трое ощутили в ушах странный звон – словно лопнула натянутая струна. Тела тут же обмякли, повалились навзничь. Мах легко узнал действие дистанционного парализатора – такие входят в состав охранных систем. Еще несколько секунд – и они превратятся в беспомощных кукол, сырье для чудовищных ритуалов безумного Жреца.

Похоже, ситуация пошла по самому худшему изо всех возможных сценариев. Впервые в жизни Мах ощутил себя совершенно беззащитным, загнанным в угол зверем. В недра миниатюрного реактора хлынул адреналин – и рукотворно сердце будто схватило за самую душу, выворачивая ее наизнанку…

– Ы-ы… – бессвязно прорычал Мах, подымаясь на ноги. Тело по-прежнему не слушалось приказов мозга. Теперь оно повиновалось лишь сердцу – ему плевать на парализаторы.

Через минуту все было кончено: с десяток трупов в бесформенных одеяниях беспорядочно лежали на полу, у двери корчились в агонии двое невовремя подоспевших охранников. Сам же Мах, с трудом понимая, что делает, вытаскивал парализованных друзей за периметр облучения.

В какой-то момент вспышка злобы вновь захлестнула его – и реальность снова отступила. Мах пришел в себя от боли, охватившей все тело. Наверняка – порванные мышцы, растянутые связки, лопнувшие сосуды. Модифицированный, «заточенный» под боевые повреждения, организм Сильного должен стравиться… Чтобы было с краткоживущим землянином, достанься ему атомное сердце от умельца Живодера?

Смотрел на разбитые кулаки, на перевернутые столы, разбитые сосуды с мертвой плотью и стекающей на пол жидкостью. Космос велик, в нем слишком много зла, чтобы справиться с ним одними кулаками…

Друзья уже пришли в себя: Кнак безуспешно пытался встать, падал, снова пытался. Гор же стоял на коленях, склонившись над застывшим телом Жреца.

Шатаясь, шипя от боли, чувствуя себя, как в бреду, Мах подошел к Гору. Мим отбросил с лица Жреца ткань и внимательно всматривался в мертвые черты. Не глядя на Маха, сказал:

– А ведь он в чем-то прав, этот мерзавец. Неспроста мы здесь оказались, совсем неспроста. Только, вот, он не подумал, что не ему надлежит развязывать проклятые узлы. Все потому, что нельзя просто брать и рубить. Нет, так это не работает. Он не понял – и теперь лежит на полу, удивляется…

Мах все еще не пришел в себя, он не понимал, о чем говорит Мим. Зато к ним быстро подполз Кнак – подняться на ноги ему так и не удалось.

– Надо сматываться, – бормотал он. – Быстрее, пока не набежало охраны. Может, еще успеем… А-а!

Кнак отшатнулся, словно увидав приведение.

Это действительно странно – если еще не привык к выходкам Мима.

Над телом мертвого маньяка теперь возвышался новый, совершенно живой Жрец.