Атомные уходят по тревоге

— Ты особенно-то не переживай… И пусть тебе ничего не мерещится… Я так просто не сдамся… Я еще драться буду… Зубами и ногтями… Насмерть!..

Через два месяца медицинская комиссия решила: самым категорическим образом служба на подводных лодках контр-адмиралу Н. Игнатову воспрещается… Решение было окончательное и обжалованию не подлежало.

В таких случаях человеку всегда бывает немного не по себе, но, увидев вокруг доброжелательно-любопытные улыбки, Валерий несколько успокоился.

— Расскажи о себе, — секретарь было сел, но, подумав, добавил: — Это не потому только, что положено по уставу. У нас так принято… Подводная лодка есть подводная лодка… Так что хочется знать, с кем спишь рядом, с кем в поход идешь… Потому такой разговор — не праздное любопытство. И стесняться здесь нечего.

Валерий встал.

— А что рассказывать? — он развел руками. — Биографии, собственно, никакой еще нет. Биография только начинается.

— Вот об этом и расскажи.

— Родился в 1944 году в Астраханской области. Окончил в Астрахани школу имени Ленинского комсомола…

Ребята зашумели, замполит заулыбался:

— Выходит, у тебя название «Ленинский комсомол» фамильное. Школу окончил имени Ленинского комсомола. Служить пришел на лодку «Ленинский комсомол». Неплохо…

— Я тоже думаю, что неплохо…

— Продолжай.

— Да я, собственно, уже все и рассказал. Окончил в Астрахани техникум.

— По какой специальности?

— Техника-строителя… Вскоре был призван во флот. Потом — учебный отряд.

— Ясно. — Теперь встал секретарь. — Какие к товарищу Розанову будут вопросы?

— Общественной работой занимался?

Валерка усмехнулся: совсем как в техникуме. И ребята примерно того же возраста. И вопросы, как на собрании строителей.

— В школе был членом комитета комсомола. В техникуме секретарем комсомольской организации группы.

— Хватит вопросов, — крикнул, кто-то с заднего ряда коек. — Все ясно.

— Садитесь, — разрешил секретарь.

Не думал Валерий, что через месяц сам станет секретарем комсомольской организации атомной подводной лодки «Ленинский комсомол».

Старшина команды торпедистов Александр Николаевич Крикуненко, прямой и въедливый «шеф» Розанова, по этому поводу высказался весьма двусмысленно:

— Боюсь, Валерка, что быть тебе при таких взятых темпах через год премьер-министром.

Валерий уже знал: обижаться на шутки нельзя. Иначе — пропал. И потому промолчал.

Глава VII ТРЕВОЖНЫЕ МИЛИ

1

С Валеркой Анатолий познакомился в Москве.

Море знамен плыло над Красной площадью. Торжественным голосом репродукторы известили:

— Сейчас мимо Мавзолея проносят флаг советской атомной подводной лодки обошедшей под водой вокруг света.

Словно выдохнула тогда Красная площадь:

— Ур-ра-а-а! Да здравствуют советские подводники!..

Гордо реяло на ветру белое полотнище с синей каймой, звездой, серпом и молотом.

А потом они встретились в ЦК комсомола. Ребята фотографировали нашего прославленного снайпера Людмилу Павличенко у Военно-морского флага…

— Ты интересовался комсоргом с «Ленинского комсомола». Пойдем познакомлю. — Секретарь ЦК взял Анатолия под руку и подвел к стоящей у окна группе моряков. — Валерий, можно тебя на минутку!

Из группы вышел стройный худощавый парень со старшинскими нашивками на погончиках.

— Познакомьтесь. Валерий Розанов.

— Анатолий Сергеев. «Комсомольская правда».

— Газету вашу на лодке любят.

— Спасибо на добром слове. Как бы нам поговорить?

— Давайте в следующий перерыв.

— Отлично. — Анатолий улыбнулся. — Встретимся на этом же месте.

Прямо из ЦК они поехали в редакцию «Комсомольской правды».

— Когда еще увидимся! — Анатолий что-то подсчитывал в уме.

— Думаю, не раньше чем через месяца три. А ты к тому же можешь оказаться в походе. Я, правда, сегодня дежурю по отделу. Поговорим. Ну, а если текучка засосет, после дежурства поедем прямо ко мне.

— Добро.

— А по площади ты шел молодцом.

— Волновался очень.

— Почему?

— Не каждый день по Красной площади тебе доверяют пронести знамя.

— Это верно.

— Так что это даже хорошо. Пока ты дежуришь, я немного отойду.

— Не думаю.

— Почему?

— У нас несколько шумно. Народ разный…

— Это и интересно. Потом ребятам расскажу…

Пока они не уехали из редакции, поговорить так и не пришлось.

2

Всегда полусонный, Юрка оживлялся только в мгновения, когда перед ним оказывалась тарелка с ароматным флотским борщом или приличным куском бифштекса.

— Эх, забодай меня комар, — потирал он руки, — одно у нас, подводников, отлично — это харчи. В ином ресторане так не пошамаешь.

— Слушай, — беззлобно парировал боцман, — если у тебя есть фонтан, заткни его. Надоело. Тоже мне подводник. Каким тебя ветром к нам занесло, уму непостижимо. Позор!..

Боцман в чем-то преувеличивал: служил Загоруйко неплохо. Специальность знал. Но его раздражающий беспросветный практицизм действовал на всех, как красная тряпка на быка.

Вот и сейчас Загоруйко философствовал, сопровождая неподражаемым комментарием только что переданную по трансляции беседу замполита. Юрка обладал неувядаемым талантом выворачивать удивительным образом наизнанку смысл вещей и событий.