Атомный ангел

– Наверняка в Англии у тебя есть девушка. Настоящая англичанка, с нежным румянцем, аристократическим выговором и папочкой-банкиром. Носит элегантные костюмы, ездит на скачки в Аскот и на регату в Хенли, обожает тебя и краснеет, когда ты шепчешь ей на ушко что-нибудь неприличное.

– Ну нет, от непристойных разговоров она краснеть и не думает!

– Наверное, мне стоит перейти на более современные дамские романы.

– Так как же?

– Ох, Макс. – Мэри-Эллен покачала головой. – Мне очень хорошо с тобой сейчас. И было хорошо два года назад в Нью-Йорке. И когда мы снова встретимся – еще года через два, – наверное, нам тоже будет очень, очень хорошо вместе. Но тихий отдых на пляже. Не знаю, как-то не мое это.

– Хочешь, найму парочку русских, пусть бегают вокруг и пытаются нас прикончить, чтобы скучно не было?

Она снова рассмеялась.

– И все-таки ты не читаешь инструкции! Сказано же в правилах: не позволять себе эмоциональных привязанностей!

– Раздел тридцать четыре, параграф двенадцать. То, что должен помнить каждый хороший агент.

– Может быть, в этом-то и дело – мы с тобой оба хорошие агенты? Слишком хорошие, черт возьми. Я сойду в Монреале. Прослежу, чтобы никто раньше времени не нашел труп Шледера: для всего мира он еще жив. А ты сойдешь в Адамсвиле и будешь убеждать его сообщника, что он мертв. Не слишком надежная почва для серьезных отношений, верно, Макс? – И она пихнула меня в бок. – Ладно, подъем. Да, кстати, с Новым годом!

– И тебя, – ответил я. – Спою по дороге «Джингл беллс».

В одном Масленок не изменилась: как обычно, после интимных встреч с ней, я с головы до ног был в детском увлажняющем масле. С рук я масло смыл, все остальное обтер полотенцем, насколько смог, и стал одеваться.

Ровно в час сорок пять поезд остановился на станции Норт-Бэй. Не очень-то я хотел, чтобы меня видели – пусть в новогоднюю ночь толпы зрителей здесь и не ожидалось. Прошел вдоль поезда до самого конца, спрыгнул с платформы и, пригнувшись, побежал от станции прочь.

Вдоль железнодорожного полотна тянулся проволочный забор, по другую его сторону горели фонари. Скоро я нашел в заборе подходящую дыру, протиснулся в нее – и шагнул прямо в сугроб футов четырех глубиной. Выругался, отряхнулся, подобрал свой багаж и двинулся прочь. За спиной у меня послышались неразборчивые голоса, хлопнула дверь. Поезд поехал своей дорогой.

Я стоял посреди ледяной пустыни, без карты и без теплого пальто. Адамсвиль, штат Огайо, куда мне надо попасть к утру, находился отсюда в добрых четырехстах милях по заснеженным дорогам.

Шагая по дороге, я скоро увидел ряд домов; возле них стояли занесенные снегом машины. Не пойдет – меня могут услышать. Зашагал дальше – и скоро нашел то, на что надеялся: дом на вершине холма и припаркованный на подъездной дорожке массивный «Олдсмобиль».

Я попытался открыть дверцу отмычкой, но замок на двери замерз. Несколько секунд я отогревал отмычку зажигалкой, затем попробовал снова – на этот раз она легко скользнула в замок. Щелчок прогремел в заснеженной тишине праздничным салютом. Дверцу явно никогда не смазывали, и скрипела она зверски. Сунул ключ в зажигание и возился с ним несколько секунд, пока тот не повернулся и не снял блокировку с руля. Завести машину я не пытался; вместо этого вышел и счистил снег с ветрового стекла. Затем снова сел за руль, снял машину с ручника, включил нейтральную передачу – и мы медленно покатились по холму вниз.

Мотор заводить было нельзя, так что я изо всех сил давил на тормоз и крутил руль. Отъехав от дома подальше, выжал акселератор, резко повернул ключ в зажигании. и едва не словил сердечный приступ. Мотор взревел – все восемь цилиндров, созданные в те блаженные времена, когда ни об экономии бензина, ни о загрязнении окружающей среды автомобильный мир еще не думал. Тахометр скакнул сразу на отметку в три тысячи. Рев двигателя вдребезги разбил сказочную тишину зимней ночи, должно быть, на много миль вокруг. Я включил фары и убрался с места преступления так быстро, как только мог.

По дороге на юг становилось чуть теплее. Ближе к озеру Мичиган дороги были расчищены от снега. В Адамсвиль я приехал в девять с чем-то, выяснил, где находится завод АКПИ – в нескольких милях от города, – и помчался туда.

В девять сорок пять Слэна на работе не было. Что-то он запаздывает, сказала мне девушка за стойкой. Обычно приходит очень рано – раньше ее. Может, весело отпраздновал Новый год и сейчас отсыпается? В десять часов Слэн по-прежнему отсутствовал, и девушка дала мне его домашний номер.

После нескольких гудков трубку сняла женщина – в истерике.

– Нет, я не могу сейчас говорить! Ох. Перезвоните позже. Боже! Боже! – простонала она и бросила трубку.

Я понял, что Гарри Слэну надо нанести визит, и поскорее. Но опоздал. Подъезд к симпатичному домику в пригороде был перегорожен патрульной машиной. За ней я разглядел пожарную машину, «Скорую помощь», еще две патрульные – и только потом дом, одна сторона которого выглядела так, словно по ней ураган прошелся. Я подошел ближе, и из машины навстречу мне вылез полицейский.