Атомный ангел

Я кивнул. Что это значит, я прекрасно понял – и ответил нечто такое, чего обычно не говорю при начальстве:

– Это п…ц!

– Вы удивительно точно выразились, – ответил Файфшир.

– Они нас провели! Мы попались на удочку!

Он кивнул.

– Боюсь, очень на это похоже. Вся эта история с топливом – просто отвлекающий маневр; и он сработал. Один Бог знает, сколько атомных станций сегодня взлетит на воздух! И что, черт побери, нам теперь делать?

Я закрыл лицо руками.

– Как, как мы могли так лопухнуться?!

– Не стоит винить себя, Флинн. Мы – разведчики, а не ученые. Никто не ждет, что мы будем разбираться в тонкостях современной науки, – достаточно того, что у нас хорошие советники. А советы нам давал сэр Айзек, ведущий специалист по атомной энергетике.

– Следовало оставить его на том чертовом самолете!.. Кстати, где он?

– В командном пункте. Объясняет нашим генералам, как расщепляется атом.

– Нашел время лекции читать! Надо было объяснять раньше – до того, как мы начали строить эти гребаные АЭС. Вот что, можно его оттуда вытащить?

– Он вам нужен?

– У меня предчувствие, – сказал я. – Если я прав, мне нужен сэр Айзек и вертолет. И быстро.

– Что за предчувствие?

– Я думаю, в Англии они собираются взорвать только одну АЭС. На большее просто не хватит людей. Взорвут одну из тех АЭС, где проходил практику некий чернокожий студент-ядерщик. Нам нужно поговорить с руководством Хинкли-Пойнт, Инсворк-Пойнт, Багл и Хантспил-Хед.

Файфшир снова исчез в густых клубах дыма и появился уже с телефоном в руке. Он рявкнул в трубку приказ, и через десять минут телефон зазвонил. Я не ошибся. Бен Тзенонг сейчас в Хантспил-Хед. Вместе с Хорасом Уэлли.

* * *

Вертолет нес нас над Уэльсом: туман понемногу рассеивался и скоро исчез совсем. Мы протарахтели над Бристольским каналом, глядя вниз, на стальную, покрытую пенными барашками воду. Сильный ветер дул с запада. Идеальные погодные условия для «Операции Ангел».

Далеко внизу, посередине канала, я разглядел прогулочный катер, шедший в сторону небольшого порта на побережье Сомерсета. Странное время года для увеселительных прогулок, подумал я; но катер вылетел у меня из головы, едва вдали показались мощные приземистые строения атомной электростанции Хантспил-Хед. Выглядела она внушительно и мрачно. Четыре округлых купола и квадратные вакуумные камеры из серого бетона поднимались над землей, словно гробница марсианского императора. Что там сейчас происходит? Быть может, мы опоздали? Быть может, летим на верную смерть? Впрочем, беспокоило меня другое: некая лондонская девушка, чертовски обиженная на приятеля, бросившего ее одну на Рождество и на Новый год. Я позвонил ей, чтобы извиниться и предупредить: надо убираться из Лондона, – она бросила трубку. Я не хотел, чтобы Дина наглоталась гамма-лучей, чтобы в легких у нее откладывался плутоний, а в щитовидной железе – йод. Еще я думал о студенте-фанатике из далекой африканской страны, о трусливом и продажном чиновнике, о неизвестном борце за свободу Ирландии. И, думая обо всем этом, вытащил из кобуры «Беретту», снял ее с предохранителя, переключил на автоматический огонь, кивнул Квойту, чтобы тот следовал за мной, и спрыгнул наземь прежде, чем замерли вращающиеся лопасти.

Навстречу нам спешил человек. Знакомый – я встречался с ним несколько месяцев назад, когда приехал послушать, как нервный лектор Дуг Йодэлл, ныне безвременно усопший, убеждает прессу, что взорваться АЭС не может. Рон Тенни протянул мне руку.

– Привет, хорошо долетели? – спросил он своим теплым голосом с едва уловимым ирландским акцентом.

Я кивнул и крепко пожал ему руку. На более церемонные приветствия времени не было.

– Тзенонг и Уэлли, – сказал я. – Они здесь?

– Да, а что случилось?

– Вы знаете, где они?

– Конечно, знаю. С лицевой стороны реактора номер три.

– С лицевой стороны?

– Проводят проверку наших опорных площадок.

– Уэлли сейчас должен отдыхать на Сейшелах. Что такого стряслось с вашими опорными площадками, что он без всяких объяснений бросил жену на отдыхе и вернулся в Англию, чтобы на них взглянуть?

– Не понимаю, о чем вы.

Мы вошли в здание, миновали пост охраны.

– Я вам скажу. Эти двое вот-вот взорвут вашу гребаную станцию – вот о чем я!

Тенни бросился вперед, я – за ним, а за нами, пыхтя, устремился Квойт. Мы пробежали мимо массивного резервуара с водой, мимо каких-то цилиндров, составленных горками, мимо знаков, предупреждающих о радиоактивности, мимо автоматов с шоколадками и газировкой, мимо людей в комбинезонах и наконец остановились перед дверью с надписью крупными буквами: «Внимание! Опасно. Вход только по пропускам. Без защитных костюмов вход воспрещен».

Тенни открыл встроенный шкаф и вытащил оттуда костюмы.

– Надевайте. Без них вы там и полминуты не продержитесь.

Чтобы одеться, пришлось повозиться: черные шнурованные ботинки до колен, затем белый комбинезон, укомплектованный плотно прилегающим капюшоном, маской и респиратором. Даже перчатки составляли с комбинезоном одно целое. Мы влезли в защитные костюмы и застегнули их на молнии.