Атомный конструктор №1

Именно это КБ создало ту могучую межконтинентальную баллистическую ракету (МБР) Р-36, последняя модификация которой, названная в НАТО «Сатаной», а у нас — «Воеводой», по сей день, хранит мир для России и всего мира! В Сарове так и говорили когда-то: «Королев работает на ТАСС, а Янгель — на нас».

Уместной, необходимой была такая закрытость имен выдающихся советских ракетчиков, или нет — вопрос неоднозначный. Но однозначен факт того, что всенародной популярностью они не пользовались, хотя в оборонной сфере были знамениты.

Что уж говорить о разработчиках ядерного боевого оснащения различных систем советского ядерного оружия!?

Есть и еще один деликатный момент, относящийся исключительно к советским ядерщикам. Когда речь шла о ракете, то обычно говорили, что ее «делает Янгель» или «КБ Янгеля», «КБ Уткина». Так же говорили, имея в виду ракетные КБ Макеева, Надирадзе, Челомея, Люльева. Аядерные заряды и ядерные боеприпасы всегда «делал» ВНИИЭФ. Конкретных авторов ядерных систем — даже Главного конструктора, а тем более — его Первого зама, никогда при этом называли. Ядерные заряды всегда были обезличены.

И тому есть причина.

Безусловно, та же МБР Р-36 и прочие грозные наши МБР, самолеты, ракеты, подводные лодки и вертолеты — создания коллективные. Однако традиционно у собирательного понятия «коллектив», если это действительно сильный, незаурядный творческий коллектив, имеется и имя собственное — имя его руководителя. «Чкаловский» АНТ-25 «делал» Туполев, автомат «АК» — Калашников, «гагаринский» «Восток» — Королев, танки «ИС» — Котин, пушку «ЗИС-5» — Грабин, МБР Р-36 — Янгель и Уткин.

А кто делал ядерное боевое оснащение для Р-36, то есть — боевой блок с термоядерным зарядом? Кто делал ядерные заряды для множества других серийных систем советского ядерного оружия?

Стандартный ответ даже сегодня: «ВНИИЭФ».

Но почему так? Почему — обезличенно? Что — в ядерном оружейном деле, в отличие от ракетчиков, авиационщиков, танкистов, не нашлось выдающихся личностей с яркой индивидуальностью?

Нет, конечно! В среде первых советских «бомбоделов» их было как минимум не меньше, чем у других их «оборонных» коллег. Собственно, в «галактике» Трижды Героев Социалистического Труда большинство созвездий — «атомного» происхождения! Причем из ВНИИЭФ — пять: Юлий Борисович Харитон, Андрей Дмитриевич Сахаров, Яков Борисович Зельдович, Кирилл Иванович Щелкин и Николай Леонидович Духов!

Но в том, что ракеты и самолеты «делали» конкретные Главные конструкторы, а ядерные заряды — «ВНИИЭФ», был свой смысл, ибо ядерная оружейная работа с самого начала зарождения имела свои, только ей присущие особенности — объективные и субъективные. И эти особенности прямо сказались на профессиональной судьбе и формальном положении Давида Абрамовича Фишмана и его коллег. Кроме многолетней предельной секретности ядерной оружейной работы и предельной же засекреченности (по сравнению даже с ракетчиками) имен ее руководителей, у ядерного зарядостроения имелись «изюминки», свойственные лишь ему…

ВНАЧАЛЕ, пожалуй, надо сказать об особенностях объективных.

В любой сфере технической деятельности замысел новой, пионерской инженерной системы, ее физический, расчетный и конструктивный облик — это плод размышлений, прежде всего, конструктора. Он может привлекать для консультаций и оценок ученых и исследователей — физиков и математиков, термодинамиков и газодинамиков, материаловедов и кристаллографов, химиков и «прочнистов». Но главная фигура разработки — он, человек конструирующий! То есть — создающий на бумаге детально разработанный план некой будущей материальной конструкции.

Любая идея — если она осуществима — в конце концов материализуется в виде некоего устройства, состоящего из собранных воедино и совместно функционирующих деталей. А любая деталь (как и конструкция, из них состоящая) до того, как быть изготовленной из того или иного конструкционного материала, возникает на чертеже конструктора. А еще до этого — в его голове. В его! При этом все основные идеи и решения рассматриваются и утверждаются главным оценщиком качества замысла — Главным конструктором.

Это — азбучная истина и аксиома для авиаторов и ракетчиков, судостроителей и машиностроителей, для танкистов и артиллеристов, для создателей новых ткацких станков и космических кораблей.

Однако ядерный заряд — конструкция особая и особо наукоемкая! Более того — в некотором смысле она уникальна с точки зрения условий ее реализации, потому что физическую идею заряда определяет не инженер, а ученый, не конструктор, а физик-теоретик. Недаром лишь на предприятиях атомной отрасли была введена должность

Научного руководителя предприятия — чего никогда не было ни в авиации, ни в космической отрасли.