Атомный конструктор №1

Правда, потом судьба на какое-то время Абрама Фишмана от Тетиева отдаляет — линия Орша-Ворожба отстоит от родины его сына километров на триста северо-западнее… Но вот же — что-то тянуло в Тетиев, раз в 1917 году молодой Абрам осел именно там. Возможно, дело было в любви, в молоденькой жене Берте родом из Киева. Она вышла замуж очень рано — шестнадцати лет, в семнадцать родила мужу сына, и, скорее всего, Абраму захотелось чего-то более устойчивого, чем кочевая жизнь железнодорожника-строителя.

Можно предположить и почему он из кредитного общества ушел на железную дорогу. Родной Овруч давно стал железнодорожным узлом, так что железнодорожная карьера для его уроженца не была чем-то необычным. На железной дороге стоял и Тетиев. К слову, железнодорожника могли просто перевести в Тетиев приказом.

Когда родился сын, Абраму Исааковичу было 27 лет — вполне достаточный возраст и для женитьбы, и для прочно освоенной профессии. Так оно, похоже, и было, и как работник он, надо полагать, числился на хорошем счету. К началу Первой мировой войны Фишману-старшему исполнилось 24 года. Возраст — вполне призывной, но его не призвали: на железной дороге существовало «бронирование», однако вводилось оно, конечно же, не для всех, а для тех, кто был нужен в тылу больше, чем на передовой.

Обо всем этом можно было бы и не упоминать, но ведь откуда-то у скромного еврейского мальчика возникла устойчивая и ранняя тяга к металлу, к технике, к механизмам? Так откуда? Тетиев — не центр индустрии. И, хотя в 1922 году, когда Давиду было всего пять лет, семья перебралась в промышленный Харьков, даже там «инженерский» импульс просто так появился бы вряд ли, если бы источник его не находился рядом — в семье. Судя по всему, именно отец и привил будущему выдающемуся советскому оружейнику вкус к работе, интерес к знаниям и чувство гордости за трудовой, а не дармовой кусок хлеба, оплаченный собственными мозолями и собственным умением. Мать, Берта Иосифовна, тут тоже сыграла свою роль, чтя образование и понимая его значение. И отец, и мать поддерживали сына в стремлении стать инженером.

ИТАК, в 1922 году Фишманы переехали в Харьков. Сыну — пять лет, однако уже на следующий год он поступает в школу-семилетку. В шесть с половиной лет!

Харьков в то время был столицей Советской Украины. В 1918 году Киев заняли немцы, и Первый Всеукраинский Съезд Советов, на котором была провозглашена Украинская ССР, проходил в Харькове, тогда же и объявленном столицей. Теперь Харьков становился ведущим центром индустрии, в нем густо открывались и новые вузы.

Вторая половина двадцатых годов была для молодого Советского Союза периодом подготовки к грандиозной социалистической реконструкции. В считаные годы неузнаваемо должно было измениться все: общественный уклад, экономика, промышленный и интеллектуальный облик страны, массовое сознание. В 1929 году началась первая пятилетка.

Когда были объявлены ее планы, Запад ухмылялся. Через несколько лет ухмылки сменились тревожными гримасами у одних и искренним восхищением — у других. Не все намеченное удалось выполнить, хотя первая пятилетка и была объявлена выполненной досрочно. Но нельзя сказать, что в тех случаях, когда желаемое выдавалось за действительное, Москва лгала. Важно было задать тонус, обеспечить порыв. В 1929 году Сталин говорил стране: «Мы отстали от развитых стран на пятьдесят-сто лет, и должны пробежать этот путь за десяток лет, иначе нас сомнут».

До 1917 года Россия катастрофически отставала от ведущих индустриальных держав по многим параметрам — качественным и количественным, отставала даже в абсолютных цифрах, не говоря уже о цифрах на душу населения. Некоторые промышленные показатели России в 1913 году (пиковом по успехам) оказывались на уровне показателей середины XIX века для относительно отсталой Австро-Венгрии. Что уж говорить об отставании от Америки!

Теперь стране предстояла невиданная, небывалая ранее созидательная работа, и в атмосфере ее начала юный Давид Фишман оканчивает в 1931 году школу. Затем он устраивается на работу в оружейно-механические мастерские ГПУ УССР — слесарем-инструментальщиком. Так, вступив однажды на стезю оружейника, он не сойдет с нее до конца. Объект приложения его усилий будет постоянно усложняться, но суть деятельности не изменится. Он будет работать на оборону Социалистического Отечества.

А пока он — всего лишь подросток. Ему пятнадцатый год, он учится обращаться с металлом, осваивает ремесло и технику и зарабатывает рабочие мозоли. Кроме того, он много учится самостоятельно… Доказательством может служить то, что в 1934 году Фишман поступает сразу на 3-й курс Харьковского индустриального рабфака.