Атомный пирог

Слово за слово, решили люк открыть и осмотреться на поверхности. Правда, Джон предупреждал всех, что разгерметизировать убежище раньше, чем через двое суток после начала цепной реакции очень опасно, но его никто уже не слушал. Мне тоже уже думалось, что если в новостях не сообщили, значит, ничего такого особенного и не случилось. Кажется, Джонни немного расстроился из-за того, что ядерная война опять отложилась на неопределенный срок, и он потерял шанс продемонстрировать свежеприобретенные армейские навыки. Впрочем, активно мешать открывать люк он не стал и кажется, не без удовольствия обнял Петси, которая кинулась к нему с воплями, что боится радиоактивной пыли.

Отправленный на поверхность разведчик вернулся через пятнадцать минут и сказал, что на поверхности всё так же, как и было.

— Как думаете, это действительно динамит? — спросила Петси, когда мы пришли к своей машине, найденной в целости и невредимости.

Я взглянула на восток, туда, где бахнуло. Дыма видно не было; впрочем, в темноте я и не могла бы его разглядеть; огня же не было точно.

— На кой кому-то нужно взрывать динамит на пустом месте? — резонно ответил Ронни. Это было где-то за оврагом. Пригороды там уже кончаются.

Я подумала, что хорошо, что взорвалось на востоке, а не на западе. На запад от нас находится центр города, где все главные гостиницы. Катастрофа на окраине, за пригородом или даже на краю дальнего пригорода означает, что никакой заезжий рок-н-рольщик точно не пострадал. Направлению в сторону нашего дома место взрыва тоже не соответствовало. Так что можно было, кажется, расслабиться.

— А что, — сказал брат, сев в машину — может, съездим, посмотрим, чего там случилось?

— Уроки, — ответила Петси. — Уроки, уроки, уроки.

— Да и настроения уж нет, — сказала Пенси. — Я устала и хочется плакать.

— И мать ждёт, — закончил Ронни. — По-любому закатит скандал, что так поздно вернулся.

— Ладно, значит, в газетах прочтем, — решил Джон.

Моего мнения как-то не спросили, да я особо и не старалась его сформулировать. О пережитом хотелось скорее забыть. Кроме того, возвращаться домой слишком поздно действительно не следовало, чтобы не отбить желание у родителей отпустить меня и на завтрашний концерт тоже.

Словом, мы двинулись восвояси и всю оставшуюся дорогу ехали молча.

5. Я общаюсь с папой

Любимое папино кресло — шарообразное, словно спутник, из полистирола и дралона, белое снаружи и оранжевое внутри. Возле него располагается торшер такой же формы — в виде шара на параболической подставке. Корпус телевизора, стоящего напротив, — тоже пластиковый шар, подвешенный к потолку. С каплевидной формой плексигласового журнального столика перекликаются оранжевые кругляшки, плавающие внутри лавовой лампы. В общем-то углов в гостиной нет: и узор на обоях, и экран телевизора, и папино пузо — всё имеет примерно одну и ту же обтекаемую конфигурацию. О наших отношениях такого не скажешь.

Когда мы вошли в дом, отец как всегда восседал в своём шаре с газетой.

— Ну наконец-то! — воскликнул он. — Куда вы запропастились?! Мы тут уже думали полицию вызывать!

— Папа, ты не представляешь, что случилось по дороге… — начала я.

Но Джон перебил:

— Этот Элвис два часа не затыкался! Я уж думал, он не кончит никогда.

— Какие два, смеёшься?! Он пел минут сорок! Пап, когда мы ехали обратно, за домами что-то взорвалось, и мы подумали…

— Что ты несёшь?! — оборвал меня Джон.

Я удивлённо взглянула ему в глаза.

— Ты чего?

— А ты чего?

— Я просто хотела про взрыв рассказать.

— Про какой еще взрыв? Ты кино, что ль, пересмотрела?

На секунду я утратила дар речи, поэтому не нашлась, что ответить. Так что Джон продолжил:

— Пап, эти девчонки вечно что-нибудь выдумывают.

— Джон! Ты ж сам сказал, что это атомная!..

— Атомы, Ава, это мельчайшие частицы, из которых состоит вся материя, пора бы уже это выучить к концу школы!

— Я не о том! Джон, смеёшься, ты, что ли? Ты забыл про взрыв?

— Этот вертихвост взорвал что-то на концерте? — отец нахмурился. — Это очень опасно, следует написать жалобу! Чёртовы рокеры! Совсем уж с ума посходили!

— Да нет, это у Авы в голове что-то взорвалось, — ухмыльнулся Джон. — Бабах от восторга! Она там так визжала, что теперь путается в реальности.

Всё ясно. Джон не хочет беспокоить папу тем, что мы попали в неприятную историю. Понимаю, родительские нервы надо беречь… Но делать это, унижая меня, было совсем не обязательно. Тем более, папа спокойней не стал:

— Очень плохо, Ава, очень плохо! Ты видишь, как подобные мероприятия влияют на свою психику?

— Я не сумасшедшая. Просто говорю правду, в отличие от некоторых.

— Если продолжишь в том же духе, всякое может случиться. Кстати, — отец открыл последний разворот газеты. — Здесь хорошая статья про одну девочку, которая слушала очень много плохой музыки, а потом из-за этого стала коммунисткой. Её лечат в психбольнице. Тебе было бы полезно почитать.

— Я вообще не понимаю, почему эти обезьяньи визги всё ещё терпят, — добавил Джон. — Сколько лет уже это непотребство показывается на сцене. Я давно бы запретил!