Атомный проект: Тайна «сороковки»

"Заместителю Председателя Совета Народных Комиссаров Союза ССР т. Первухину М.Г.

Получение данного материала имеет громадное, неоценимое значение для нашего государства и науки. Теперь мы имеем важные ориентиры для последующего научного исследования, они дают возможность нам миновать многие весьма трудоемкие фазы разработки урановой проблемы и узнать о новых научных и технических путях ее разрешения.

Необходимо также отметить, что вся совокупность сведений материала указывает на техническую возможность решения всей проблемы в значительно более короткий срок, чем это думают наши ученые, не знакомые еще с ходом работ по этой проблеме за границей. Зав. лабораторией профессор И. Курчатов, г. Москва. 7.03.43.

Экз. единственный".[31]

В марте 1943 года в письмах к Первухину Курчатов сопоставил результаты советских физиков с информацией, полученной от разведки, и с удовлетворением отмечал, что открытия Петржака и Флерова полностью подтверждены исследованиями западных ученых.

Достижения советских физиков находились на уровне мировой науки. Поэтому Курчатов трезво и критически относился к материалам разведки, ничего сенсационного для него в них не было. Больше того, Курчатов сомневался, отражают ли полученные материалы действительный ход научно-исследовательской работы, и даже опасался, как бы они не оказались вымыслом, задачей которого явилась бы дезориентация советской науки. Он писал Первухину: "Некоторые выводы, даже по весьма важным разделам, мне кажутся сомнительными, некоторые из них мало обоснованными". Курчатов не скрывал своего удивления, что, к примеру, методам центрифугирования разделения изотопов урана западные ученые предпочли диффузионный метод. По инициативе Курчатова все данные разведки по атомному проекту проверялись и перепроверялись. Слепого копирования не было и быть не могло, часто принимались принципиально иные решения, чем на Западе, существенно улучшавшие качество уранового проекта.

Глава 6 КУРЧАТОВ И ЕГО КОМАНДА

И.В. Курчатов выбрал и осуществил удачную научную стратегию быстрого решения атомной проблемы. Он расчленил ее на ряд последовательных этапов и выделил главные задачи на каждом из них. И.В. Курчатов предложил сначала провести простейшие эксперименты по изучению свойств и характеристик атомного реактора, подкрепленных пусть еще недостаточно отработанной, но вполне приемлемой теорией.

Теория ядерных реакторов давала объяснение процессов, вызванных цепной реакцией распада ядер урана. Наибольший вклад в эту работу внесли И.И. Гуревич, Я.Б. Зельдович, Ю.Б. Харитон, И.Я. Померанчук, А.И. Ахиезер, B.C. Фурсов, С.М. Фейнберг, И.М. Франк. Отдельные теоретические вопросы разрабатывали Н.Б. Мигдал, М.С. Козодаев, И.С. Панасюк. Систематичное изложение теории атомных реакторов нашло отражение в неопубликованной книге А.И. Ахиезера и И.Я. Померанчука "Введение в теорию нейтронных мультиплицирующих систем (реакторов)". [32]

Согласно теории атомных реакторов плутоний для атомной бомбы можно получить только тогда, когда в ядра урана попадают и расщепляют их на две половинки нейтроны, летящие с низкой скоростью. Отсюда вытекала серьезная проблема: какое вещество эффективнее всего способно "погасить" скорость нейтронов.

Остановились на трех вариантах: графите, обычной воде и тяжелой воде. Разрабатывать эти направления поручили трем секторам Лаборатории № 2. Лидирующее положение среди них почти сразу занял сектор № 1 уранографитовых реакторов, которым руководил сам И.В. Курчатов. Вместе с ним работала целая группа выдающихся специалистов. Уже упоминавшийся нами И.С. Панасюк был заместителем И.В. Курчатова и решал огромное число организационных вопросов. Е.Н. Бабулевич разрабатывал систему управления и защиты реактора. Б.Г. Дубовский стал основателем службы дозиметрического контроля на атомных реакторах. Контроль за качеством урана и графита осуществлял И.Ф. Жежерун. Контрольно-измерительные приборы создавали В.А. Кулаков и Н.М. Конопаткин.