Атомный спецназ

Дмитрий непроизвольно заулыбался, видеть ее и не радоваться он просто не мог. Видеть ее, слышать ее — счастье. А теперь, после их свадьбы, — счастье вдвойне. Вот она бежит к нему посреди улицы, прическа растрепалась, светлые густые волосы расплескались по плечам и волнами перетекают на ветру. В свои двадцать пять она взбалмошная девчонка, взбалмошная, но такая родная, любимая, ненаглядная, самая лучшая.

— Наденька! — Дмитрий побежал навстречу. Она впорхнула к нему в объятья. — Надюша, любимая! — он поцеловал ее, не стесняясь идущих по улице прохожих. Она взглянула ему в лицо и замерла:

— Что-то случилось?

— Нет, ничего, все хорошо, — но в его голосе она безошибочно угадала фальшь.

— Дима… — повторила она требовательно. Он прижал ее к себе еще крепче, но не ответил. — Дима, я прошу тебя…

Он, продолжая ее обнимать, по-прежнему молчал. Да и как он мог объяснить? Как он мог объяснить, что сегодня он… Дмитрий никак не мог сформулировать мысли, все время выползало слово «предал». Ему не нравилось это слово, ведь это было не так… не совсем так… Но другого слова не находилось. Невольно всплыл разговор с командиром батальона, состоявшийся этим утром.

— Командиру части приказано при замене отрядов отправить в Чечню дополнительно еще одну роту разведки. Завтра начинаем набор контрактников. Офицеры и прапорщики с нашего отряда. Я никого неволить не собираюсь. Пока все едут в добровольном порядке.

Дмитрий понимающе кивнул.

— Ты-то как?

— Я? — удивленно переспросил Маркитанов, словно и не ожидал этого вопроса.

— Ты едешь?

— Командир, — Дмитрий знал комбата давно и один на один мог позволить себе с ним некую фамильярность. — Я тут недавно женился… Жене обещал… Так сказать, хватит, повоевал. Так что вот где-то так, — Маркитанов замолчал и виновато отвел взгляд.

— Нет так нет, — комбат понимающе улыбнулся. — С судьбой играть в рулетку опасно. Сам знаю, — он невольно покосился на свою покалеченную взрывом ногу. — А тут еще и молодая жена. Ладно, Дим, ступай, считай, что разговора не было, — подполковник ободряюще подмигнул, а на душе прапорщика Маркитанова заскребли кошки.

— Дима, что случилось?! — она отстранилась.

— Я же говорю, все нормально. Вот только наши в Чечню едут. — И увидев, как побледнело ее лицо, поспешно: — Нет, нет, я не с ними, я остаюсь.

Она прижалась к его груди и расплакалась. А он сглотнул подступивший к груди комок и несколько раз подряд моргнул.