Атрабет Финрод ах Андрет (Беседа Финрода и Андрет) (ЛП)

Точнее, Финрод хотел сказать, что Мелькор не «изменил» людей, а «соблазнил» их (сманил к себе на службу) в самом начале их истории, и тогда Эру изменил их «судьбу». Ибо Мелькор мог соблазнить умы и души отдельных людей, но был не в силах сделать это наследственным и изменить (вопреки воле и замыслу Эру) положение целого народа во Времени и в Арде. Но власть Мелькора над материей была воистину велика. Вся Арда (а возможно, и многие другие части Эа) была отравлена им. Мелькор был не просто местным, земным злодеем, и не Ангелом-Хранителем Земли, сбившимся с пути истинного, — он был Духом Зла,

** Аллюзия на «Космическую трилогию» К.С. Льюиса. — Прим. перев.

восставшим еще до сотворения Эа. Его попытка стать владыкой всей Эа, а в особенности Арды, и изменить замыслы Эру (которым следовали верные валар) породила зло, или стремление уклониться от изначального замысла, во всей физической материи Арды. Несомненно, именно поэтому он полностью преуспел с людьми, а с эльфами — лишь отчасти (ибо, как народ, они остались «непадшими»). Его власть была- в материи и через материю. А феа людей от природы хуже управляли своими хроа, чем феа эльфов. Конечно, отдельных эльфов можно было Cклонить к мелкому «мелькоризму»: желанию хозяйничать в Арде по своей воле, делать все по-своему — что иногда приводило даже к восстанию против опеки валар; но никто из эльфов не был слугой и союзником Мелькора, и никто не отрицал существования и верховного владычества Эру. Финрод предполагает, что люди сотворили что-то ужасное именно в этом роде; но Андрет умалчивает о преданиях людей на этот счет.

Однако теперь Финрод понимает, что при нынешнем положении вещей никто и ничто в Арде, да и во всей Эа, не в силах противостоять злу и исправить его, то есть одержать победу не только над Мелькором (хотя он к тому времени утратил часть изначальной силы), но и над тем Злом, которое он рассеял по всему мирозданию.

Это мог сделать лишь сам Эру. А поскольку невозможно представить, что Эру дозволит Мелькору восторжествовать и подчинить себе весь мир (то есть разрушить его и привести в состояние хаоса), это означает, что Сам Эру должен прийти и повергнуть Мелькора. Но ведь Эру не может полностью войти в мир и в его историю — ведь как она ни велика, она остается лишь конечным Действом. Он, как Автор, должен всегда оставаться «вне» Действа, хотя оно с начала до конца, в каждой детали и в любую минуту, основано на его замысле и воле. Поэтому Финрод думает, что, когда Он придет, Ему необходимо будет пребывать как внутри, так и «вне» мира — таким образом, Финрод прозревает, что природа Эру может быть сложной и неоднородной, — что не мешает Ему оставаться «Единым».

Так как Финрод уже догадался, что искупление и спасение первоначально было возложено на людей, он мог прийти к выводу, что и «приход Эру», если таковой будет иметь место, будет связан в первую очередь с людьми — то есть?? к??воображаемой догадке или прозрению, что Эру, придя, воплотится в образе человека. Однако в «Атрабет» этого нет.

Разумеется, в «Атрабет» эти рассуждения изложены другими словами, и в другом порядке, и не так отчетливо. «Атрабет» — это беседа, и многие выводы и повороты мысли приходится угадывать читателю. В «Атрабет», конечно, говорится о таких вещах как смерть и положение эльфов и людей по отношению ко Времени, к Арде и друг к другу, но все же в первую очередь это художественное? произведение. В нем показано великодушие Финрода, его любовь и жалость к Андрет; в нем описана трагическая ситуация, какие могли возникать в отношениях эльфов и людей (во времена юности эльфов). Ибо, как в конце концов выясняется, Андрет в юности влюбилась в Аэгнора, брата Финрода; она знала, что Аэгнор тоже любит ее (или мог бы любить, если бы снизошел до этого), но он ничего не сказал ей и оставил ее — оттого, что она слишком ничтожна для эльфа, решила Андрет. Финроду, хотя Андрет не знала этого, эта история была известна. Поэтому он понимал, отчего она так резко отзывается об эльфах и даже о валар, и не обижался на нее. В конце концов Финроду удалось убедить Андрет, что Аэгнор не «отверг» ее из эльфийской спеси — «мудрость» велела ему оставить ее; и это стоило Аэгнору тяжких мук: он тоже был жертвой этой трагедии.

На самом деле, Аэгнор погиб вскоре после этого разговора, во время Битвы Внезапного Пламени, когда Мелькор разбил Осаду Ангбанда и начался упадок эльфийских королевств Белерианда. Финрод укрылся на юге, в большой крепости Нарготронд, но вскоре погиб — пожертвовал жизнью ради Берена Однорукого. (Об этом нигде не говорится, но, вероятнее всего, Андрет тоже погибла в это время: Мелькор тогда захватил и опустошил все северное королевство, где жил Финрод с братьями и народ Беора. Но она к тому времени была уже глубокой старухой).