Атради (СИ)

Кроме голода всегда присутствовала пустота. Даже не так, а огромными буквами. И в отличие от первого избавиться от неё не получалось даже на короткое мгновение. Она прочно и навечно поселилась в его душе. Не спасали ни работа, ни развлечения, ни вкусная еда, ни секс. Пустота умело пряталась за тонкой пеленой ежедневных горестей и радостей и с завидным постоянством напоминала о себе в самый неподходящий момент. И тогда, не в силах больше сопротивляться накатившей тоске, Адан предавался воспоминаниям. Снова и снова прокручивал в памяти два далёких дня, изменивших его жизнь навсегда.

Сейчас он бы ни за что не сбежал. Обязательно бы остался, не бросил Роми одну в светящемся подземелье, шагнул бы дальше, переступил ещё одну грань невозможного, даже если этот шаг означал гибель. Попытался бы разобраться, окунулся с головой в непонятное и неизведанное. Не ради атради и не ради Миры— ради себя.

А тогда пещера стала последней каплей. Не страх, не испуг, не плохое предчувствие— банальная усталость. Словно он долго, бесцельно играл в чужие игры по чужим правилам, которые ему навязали. Слишком много всего произошло, слишком быстро, слишком сразу. Не оставалось времени спокойно взвесить, задуматься, проанализировать, почувствовать— куда, зачем, почему. Постоянная опасность, спасение, новые проблемы, а с ними— и новые вопросы, ответы на которые требовали большего риска и порождали больше проблем. Грохнувшись на твёрдую землю, придя в себя от боли, захотелось только одного— домой. Отдышаться, смыть грязь и песок, и, если не случится чего-нибудь ещё, попытаться обо всём забыть.

Ничего не случилось. За ним никто не пришёл— ни Роми, ни Ллэр, ни Тени. Только спустя несколько дней появилась Мира— живая, здоровая, немного печальная. И совсем другая, уверенная в себе, спокойная. Уже позже, в их следующую встречу, Адан понял, что изменилось— в Мире не осталось сомнений и пустоты. А его— только разрастались. Чем больше каждый новый прожитый день смахивал на прежнюю спокойную и привычную жизнь, тем острее он ощущал всю бессмысленность побега от себя и нелепых попыток забыть, не интересоваться, не пытаться узнать, кто он на самом деле и что означает всё, что успел увидеть.

Откуда-то появились неизвестные раньше одиночество, тоска, скука. Его всё чаще подмывало вернуться в Тмиор, в ту пещеру, куда провалились с Роми, найти её, поговорить… Или бросить всё, присоединиться к Мире и, может быть, позаимствовать у неё лёгкость и непринужденность, с которой она воспринимала окружающий мир и новую себя.

Реже, но всё же мелькала мысль отправиться к Таль. На секунду верилось, что с её помощью у него получится заполнить сводящую с ума пустоту. Пусть на время. Потом казалось, что станет только хуже. Что на самом деле он должен найти свой собственный смысл бытия, свою цель, свой путь. Не находил и упрямо продолжал забывать, доводя себя до энергетического истощения в надежде, что на этот раз сможет противостоять голоду. Что стоит перетерпеть, кровь замолчит, пустота исчезнет, а жизнь заиграет привычными красками, когда обычные вещи и желания опять подарят вкус к жизни.

Не получалось, и тогда появлялась злость. На себя, на Таль, на Роми, даже на Миру. И на весь мир. Нет— на все миры сразу.

Сегодня он вымещал её на Сфере.

Адан решительно поднялся. Короткий миг, и он уже стоял с другой стороны купола. Лунный свет плотным коконом окутал обнажённое по пояс тело, голод заткнулся, кожа жадно впитывала энергию.

Может, если собрать достаточно сил, Сфера не будет такой неприступной?

Адан вытянул вперёд руку. Сконцентрировался, вбирая в себя энергию и трансформируя её в светящийся шар, замахнулся. Замер, почувствовав чьё-то присутствие, резко обернулся. Перед ним в нескольких метрах застыл атради.

— Привет. Я же не помешал? — он не торопился подходить ближе и казался знакомым, словно они уже встречались или…

— Ты— Алэй? — догадался Адан.

Тот кивнул.

— А ты— Адан.

— Что-то слу… — он не договорил, пытаясь по выражению лица понять, что могло привести к нему отца Ллэра. Ничего конкретного на ум не приходило. — Я могу помочь?

— Сразу к делу, да? — усмехнулся Алэй. — Тогда я тоже, — он сунул руки в карманы джинсов, некоторое время молчал, глядя на свои ботинки, чуть покачиваясь с носка на пятку. Потом медленно заговорил, будто обдумывая каждое слово. — Этот мир когда-то был и домом атради. Очень давно. Возможно, у них не останется выбора. Как думаешь, отреагирует ваше правительство на появление сразу нескольких тысяч незваных гостей?

— Что? — Адан от удивления разжал кулак. Шар на мгновение вспыхнул ярче и исчез. — Каких гостей?

— Шумных, самоуверенных, высокомерных. Если Роми сможет убедить нескольких истинных атради не ждать конца света. Тмиору приходит конец, а солнце Бэара очень близко по свойствам. Но они не… — Алэй вдруг улыбнулся. — Ты же не создашь ещё один такой шарик и не запустишь им в меня, если я начну действовать на нервы?