Атрибуты личности. 25 скрытых драйверов оптимальной продуктивности

В придачу ко всему мне предстояло держать отчет перед своим начальством. Процент отсева желающих попасть в подразделения специального назначения должен быть очень высоким. Например, базовый курс подготовки морских котиков не проходят около 85 процентов потенциальных кандидатов. Но нам прислали людей, которые уже доказали, что входят в число лучших бойцов спецназа. Когда командирам более высокого ранга, вплоть до самого верха, станет известно, что осилить наш курс подготовки смогли менее 50 процентов этих парней, нам неизбежно придется объяснять, почему это произошло. Если мы не сумеем предоставить ничего более внятного, чем «они не справились», начальство рано или поздно поставит под сомнение целесообразность всей программы, которая, как показывал опыт нашего подразделения, была абсолютно надежной и демонстрировала свою успешность на протяжении десятилетий. Собственно говоря, вопросы уже начали возникать. Прежде чем я возглавил эти курсы, мой непосредственный начальник поручил мне как можно глубже изучить весь процесс, чтобы понять, сможем ли мы достаточно убедительно объяснить причины неудач и успехов присланных нам курсантов.

Однако в тот день 2010 года у меня еще не было никаких удовлетворительных объяснений. И поэтому я мог сказать этому опытному, удостоенному множества боевых наград морскому котику только одно: «Мне жаль, но ты не справился».

Он тоже чувствовал себя крайне неловко.

ЧТОБЫ ТОЧНО ОПРЕДЕЛИТЬ, почему так много, казалось бы, хорошо подготовленных кандидатов не справлялись с нашими требованиями, я решил, что мне нужно исследовать корни проблемы. Поэтому я вернулся к истокам программы, начало которой было положено в 1943 году.

Когда до окончания Второй мировой войны оставалось почти два года, главное командование союзных сил пришло к однозначному выводу о том, что для победы на европейском фронте требуется крупномасштабная наземная операция. На вражескую территорию можно было сбросить и сбрасывалось ограниченное количество парашютистов, но для разгрома армий стран «оси» требовались многие тысячи солдат, подавляющее преимущество в людях и технике. Чтобы довести войну до победного конца, нужно было осуществить массированную высадку морского десанта.

К такому же выводу пришло командование сил Антанты во время предыдущей мировой войны. Предпринятая в 1915 году Дарданелльская операция планировалась как высадка морского десанта в Галлиполи с последующим развертыванием наземного наступления и захватом контроля над одним из ключевых маршрутов снабжения германской коалиции. Ожидалось, что эта операция станет началом завершающего этапа Первой мировой войны. Вместо этого она обернулась катастрофой. Турки нашпиговали проливы минными полями и подводными заграждениями, в результате чего множество кораблей, включая две подводные лодки, были потоплены или повреждены в первые дни нападения. Сражение затянулось на восемь месяцев и унесло полмиллиона жизней, прежде чем войска Антанты были эвакуированы.

Почти тридцать лет спустя штабным планировщикам союзных сил пришлось вспомнить уроки Галлиполи. После нескольких пробных десантных операций командование ВМС США убедилось, что для подготовки крупномасштабного вторжения следует использовать небольшие группы диверсантов. В их задачи должны входить разведка пляжей, обнаружение и уничтожение оборонительных сооружений, а также координация высадки основного десанта. Другими словами, успех Дня D, крупнейшего морского вторжения в истории человечества, во многом зависел от горстки добровольцев, рискнувших жизнью, чтобы собрать разведданные и расчистить путь.

Приказ организовать обучение боевых групп подрывников (NCDU[1]) получил лейтенант-коммандер ВМС США Дрейпер Кауфман. Годом ранее он создал Школу обезвреживания бомб, первыми курсантами которой стали матросы из инженерных батальонов ВМС, морские пехотинцы и армейские саперы, имевшие опыт обращения со взрывчаткой. Однако бойцам NCDU предстояло вплавь добираться до сильно защищенных вражеских пляжей облаченными только в шорты, ласты и маску и вооруженными лишь специальным ножом и взрывчатыми припасами, которые они могли нести на себе. Задержав дыхание, они должны были нырять на глубину до пятнадцати метров, привязывать взрывчатку к заграждениям, находить мины и отмечать их расположение на карте, чтобы передавать эти сведения командованию союзных сил вторжения. В некоторых случаях группам NCDU приходилось пробираться на берег для разведки вражеских позиций и проведения диверсий. В случае обнаружения противником эти люди, у которых не было никаких средств самообороны, кроме ножей, неминуемо погибали или попадали в плен.

Однако Кауфман понимал, что для такой работы недостаточно быть отличным пловцом и уметь незаметно передвигаться по берегу. Ему нужны были люди, способные соображать на ходу и мгновенно приспосабливаться к изменениям ситуации. Они должны были учитывать множество факторов окружающей обстановки, хорошо работать в команде, быстро осваивать новые навыки – и делать это в условиях невыносимого стресса.