Ацтекский вопрос (СИ)

— Борджиа, — только и могла, что развести руками королева Испании. — Сперва он только подписывал свои мне письма, зная про эту свою… особенность, — подобрала Изабелла правильное слово. — А потом, будучи в Риме, когда снова навещала твою сестру, я обнаружила, что могу спокойно разбирать его каракули. И сказала про это. Оказалось, что Чезаре предпочитает писать сам, не допуская к переписке даже секретарей, не диктуя им. Считает, что так мысли легче и лучше ложатся на бумагу!

— Почерк всё равно ужасен.

— Я прочитаю.

— Уже не надо, я сумел разобрать суть, которую он хотел до тебя донести. Странные желания странного императора и гроссмейстера.

— Они лишь кажутся странными, но почти всё приводит к результату, от которого очень плохо врагам и завидно остальным, даже союзникам, — напомнила глава рода Трастамара, обращаясь к Хуану первым делом как к продолжающему обучение наследнику. — Борджиа и особенно Чезаре понимают в делах Нового Света настолько, что порой закрадывается мысль, что они уже там бывали и не раз. Понимаю, что это глупость, но именно неверные мысли сложнее всего выбросить из разума. Ох уж эта их «злая мудрость»! Еще и преисполненная яда. Всё-таки Борджиа как были отравителями, так ими и остались. Раньше травили неугодные тела, сейчас впрыскивают либо окуривают особенным ядом души. Тем, который ещё и лекарство, но дозировку, разделяющую исцеление и смерть, они так и оставили при себе. Ты прочитал просьбы Чезаре, обращённые ко мне. И вот как можно отказаться, если они принесут ощутимую и скорую пользу?

Хуан промолчал, понимая — именно молчания мать от него и ждёт. Молчание, оно порой дороже золота. В случае, когда заменяет согласие, тоже. Наследник — пока что сохраняющий это положение, ведь здоровье не настолько ухудшилось, чтобы не быть в силах заниматься государственными делами — испанского престола с подозрением относился к устремлениям Борджиа, но вынужден был признать очевидное. Что именно? Пользу этого ставшего императорским рода как для Испании в целом, так и для Трастамара в частности.

— Нельзя отказаться. Неразумно, — припечатала последним словом своё решение Изабелла. — Ограничить полномочия вице-короля Нового Света, особенно в делах Конкисты. Оставить ему управление землями и исследования новых земель, без столкновения с индейцами. И совет присмотреться к другим Колумбам, брату и сыну. Пишет, что Новый Свет уже крепко связан с семьёй Колумбов, но её, семью, лучше использовать к нашей выгоде, а не устранять допущенные одним из них ошибки, которые другие пытаются исправлять.

— А потом сменить отца на сына, матушка. Через несколько лет. Я понял, что посоветовал тебе Борджиа. Только не будет ли он иметь большое влияние на Диего Колумба?

— Все Колумбы схожи один с другим, — улыбнулась Трастамара. — Власть, золото, желание купаться в лучах славы. Только младший действительно осторожнее и умнее отца. Я удостаивала его нескольких встреч специально для того, чтобы присмотреться. Он не особенно интересен, но понятен. И будет полезен сильнее, чем сейчас, управляя всего то добычей золота на Эспаньоле. А военные дела… Чезаре называет много имён, которые могут быть полезны нам. Я сама знаю каждого. Почти, поскольку этот Франциско Писарро не из тех, кто был мне известен. Но хитрый глава тамплиеров не стал бы упоминать в своём письме пустышку, никчёмного человека. И ещё указывать на то, что считает недостатками.

— Недостатками, — поёжился от несуществующего в реальности холода Хуан. — Он называет его 'бешеным псом, которого надо держать на ошейнике с шипами внутрь.

— Но псом, способным разорвать многих врагов, Хуан, — мягко так, укоряющее вымолвила королева. — Учись использовать во благо многих: опасных, хитрых, просто неприятных тебе, но приносящих большую пользу. Мне противен Христофор Колумб, его непомерная жажда славы и денег, самомнение, убеждение в собственной незаменимости. Но приходиться мириться с тем, что он не просто открыл нам Новый Свет, но и стал символом, путеводной звездой для других конкистадоров. Не будь его, не уверена, что Алонсо де Охеда, наш теперь родственник, стал бы так успешен в открытии пути в Индию и завоевании для короны столь важных и богатых земель. И он только самый яркий из последовавшей по следам Колумба плеяды.

— Я… понял, — склонил голову младший из двух беседующих Трастамара, признавая несомненную мудрость и опыт старшей. — Но что с другим предложением Чезаре Борджиа, о непокорных короне племенах таино на Эспаньоле? Оно меня удивило. Нет, я поражён, что он вообще подумал, что можно пойти на такое!

Королева Испании осознавала причины возникновения столь ярких чувств у её сына и наследника. Предложение насчёт происходящего на Эспаньоле, переданное со стороны Борджиа, действительно являлось необычным и противоречащим многим естественным устремлениям как её, так и — причём особенно сильно — вице-короля Нового Света.