Атташе (СИ)

— Да, да, они там все сплошь симулянты! Проходимцы!

— И жижа вонючая из клоаки поперла...

Тут уж я не выдержал и свернул в проулок, чтобы отдышаться. Меня разбирал смех — жижа! Жижу устроил Эш Адгербал, вывалив полсотни фунтов пекарских дрожжей в коллектор. Оказавшись в питательной среде, в жарком местном климате микроорганизмы принялись размножаться — и жуткая вонь распространилась на многие кварталы жилой застройки, и из люков стала вытекать зловонная масса. В одном из ресторанов произошел даже взрыв метана, наверное, там были неполадки с вентиляцией.

Вообще, последние пять дней мы дали волю фантазии — Гертон сталкивался с инцидентами загадочными и необъяснимыми, полиция сбивалась с ног, разыскивая вредителей и саботажников и уверяя горожан, что всё происходящее — происки шпионов Наталя. Так-то оно, в общем, и было, но не в характере гертонцев — верить в простые истины. Они во всем искали подвох. Здесь в чести — теории заговора, мрачные слухи, предсказания. Такая вот душа у этого города — импульсивная, полная темного мистицизма и скрытого недовольства.

Гертонцам всегда было легко найти виновных в своих бедах: иноземцы, риольцы, гемайны, злые духи, ретроградный Меркурий... Именно поэтому они чуть ли не первыми отправились на войну, и, по моим расчетам — первыми же должны были в ней разочароваться. По крайней мере, мы собирались приложить для этого все усилия.

Тесфайе в этом плане был настоящим кладезем полезных знаний. Чего стоила, например, его задумка с кошачьей мятой? Она росла вокруг Гертона в изобилии, а о ее свойствах тут почти никто и не знал! Так что в тот день, когда десятки котов с воплями и игрищами оккупировали личный автомобиль мэра перед самой инспекцией отправляющегося к театру военных действий пополнения, многие горожане снова увидели в этом происшествии таинственный и недобрый знак.

Ну, и шамана-колдуна-предсказателя Тес отыгрывал на "ять". Пинками исцелил нищих, предсказал крысиный жор для пары амбаров (еще бы — сам подманивал грызунов арахисовым маслом), зловеще завывал, тряс браслетами и бусами из стекляруса и размахивал бубном. Его объявили в розыск как паникера, но притоны и злачные места трущоб Гертона с удовольствием открывали перед ним двери — всегда есть процент народа, которому нравится слушать про конец света и испытывать эсхатологический ужас.

И вот теперь — горящая надпись. Предмет вполне материальный, но не менее таинственный — какого черта огонь не гаснет?

— Р-разойдись! — полицейские оттеснили толпу и освободили проход для подводы с песком.

Бригада рабочих, отплевавшись через левое плечо, взялась за лопаты. Лошадка, запряженная в телегу, прядала ушами и отфыркивалась, косясь коричневым глазом на языки необычного пламени. Через несколько минут всё было кончено, только куча песку на площади напоминала о происшествии.

* * *

— К чему это всё? Клоунада. Комедия, — Арис брезгливо поджал губы, — Вы заставляете сомневаться в вашей компетентности, поручик.

Я пожал плечами:

— О моей компетентности никто и не говорил. Я — тупой и преданный, и не лишен воображения, верно? А еще — я успел познакомиться с нравами Гертона в частности и Федерации в целом.

— И?

— Гертон — центр легкой промышленности, так?

— Да-да, центр снабжения одеждой, обувью, кожевенными изделиями всей федералистской армии, — он цедил слова сквозь зубы, — А вы рисуете надписи и приманиваете кошек! Сотни комплектов формы, сапог, портупей, седел ежедневно поставляется в военные части...

— Давайте с вами заключим пари, Арис, — это начинало доставлять мне удовольствие, — Через тридцать дней словосочетание "гертонские сапоги" станет именем нарицательным для чего-то, приносящего беду и неудачу. Не хочу делать оптимистические прогнозы — но местные заводы обанкротятся, снабжение будет нарушено. По крайней мере — на какое-то время.

— Что — ваш шаман дунет, плюнет и постучит в бубен? — особист поморщился.

— Именно! — я сдерживал улыбку.

* * *

Тесфайе превзошел сам себя. Он крутился и вертелся вокруг своей оси, подпрыгивал чуть ли не выше собственного роста, завывал и бил в бубен, извергая изо рта самые изощренные проклятия на всех известных ему языках. Ночная смена только-только покидала проходную Гертонского кожевенного завода, фабричный гудок возвестил конец работы, солнце едва-едва окрасило крыши домов, трудовому народу хотелось есть и спать. А тут — шаман!

Одни рабочие огибали странного типа по широкой дуге, другие — останавливались и пялились на бесноватого колдуна, третьи стремились скорее постучать по дереву или отплеваться. Кто-то вызвал полицию — и шаман кинулся прочь, сверкая мощными коричневыми ляжками. Погоня, свистки, грохот... В узких улочках заводского района полицейским было сложно угнаться за ним, тем более, что Кузьма и Эшмуназар подготовили для них парочку неприятностей вроде высыпанной телеги угля, внезапано открывшегося водопроводного люка или града цветочных горшков и черепицы с крыш и балконов.

Шаман скрылся — как будто и не было. Город посудачил о нем некоторое время, а потом забыл и не вспоминал — до поры.