Аттракцион

  Воздух звенел обычным праздничным гулом толпы; также сверкали пряжки; также сияли крыши; ветер бил разноцветные флаги; пестрели ковры на балконах; в окнах мерцали белые крапинки чепчиков — служанкам разрешалось смотреть только из окон. Солнце в сияющем небе было горячим. Вечер обещал быть жарким.

  Пэджет обернулся к балкону дворца. Владелец, принц королевской крови, сидел справа от короля. Фальшивомонетчиков казнили редко, и сегодня смотреть как в масле будут варить молодую красивую женщину двор явился почти целиком. Герцогиня была рядом с принцем. Пэджет смотрел минут пять — она увидела Пэджета, все так же сдержанно улыбнулась, опустила глаза, отвернулась. Голова у Пэджета закружилась.

  Женщину раздели, связали ладони и щиколотки. Под колени навесили цепь с грузом, руки подвязали к крюку. Палач взялся за рукоятку, блоки двинулись. Женщина поднялась над котлом. Палач опустил ее ниже, груз ушел в чан, над которым парил сизоватый туман. День сегодня был просто жаркий; аромат горячего масла смешался с горячим воздухом; ветра совсем почти не было, запах давил, толпа стихла, за треском огня можно было разобрать шипение масла.

  Появился монах в грубой рясе. Он долго читал свои тексты, потом, наконец, отошел. Палач взялся за рукоять. Здесь, рядом с помостом, можно было даже расслышать как скрипят блоки. Женщина закричала, задергалась, но груз вытягивал ее в струнку, и мышцы под блестящей от пота кожей бились напрасно. Отсюда снизу было не видно, вошли ноги в масло или пока еще нет — сама преступница кричала так, что определить было невозможно.

  В проходе появился мальчик с гербом на строгом плаще. Высмотрев Пэджета, он просунул руку между гвардейцами, поклонился, ушел. Пэджет развернул бумагу.

  

  Пэджет де Модеро де Моссу де Лессак, дворянин,

  которому пишет дама Боссар,

  будет свободен сегодня в девять часов пополудни.

  Сегодня особенно жаркий день, за которым обычно бывают такие же ночи.

  

  Руки у Пэджета стали такими, словно он пять минут продержал их в снегу.

  Женщину, то погружая, то поднимая, варили два с половиной часа. Первые полчаса варили по колено, затем отливали водой, затем час варили по пояс, затем снова отливали водой, затем еще час по горло. Мясо уже начало отставать от костей, когда женщина, наконец, умерла.

  — Ерунда, — веселился Рейду. — Вот во времена Чингисхана... Вы знаете, кто такой Чингисхан, барон? Во времена Чингисхана одного типа варили целые сутки! Вот это я понимаю! Посмотрел, подрался с гвардейцами, вернулся еще посмотрел, сходил посмотреть на кожу, потом чай с герцогиней... Вы знаете, что такое чай, барон? Утром снова на площадь, а его как раз доваривают, на завтрак. Ха-ха-ха!

  Для драки с гвардейцами было намечено место за городом, и так как казнь затянулась, пришлось поторопиться. Рейду и Пэджет явились когда драка уже началась, но подраться как следует не удалось и так. В самый разгар дуэли явилось два десятка шпаг королевского гарнизона, и дворянам пришлось спасаться бегством (чему Пэджет был рад, потому что гвардейцы, даже пьяные в стельку, это гвардейцы). Пэджет, однако успел, как и планировал, проколоть пару гвардейцев.

  — О-о-о! — гоготал Рейду, оглядывая пятнышки крови на белой рубахе Пэджета. — О-о-о! Как нельзя более кстати! Умоляю, не вздумайте чем-нибудь мазать! Герцогиня должна видеть, какой ад вам пришлось испытать по пути в... на Королевский проспект! Ха-ха-ха!

  Пообедав, они направились на Белую площадь. Здесь должны были сдирать кожу с какого-то графа, уличенного в прелюбодеянии с одной из принцесс. В силу специфики преступления казнь была непубличной, и Рейду, чтобы раздобыть приглашение, пришлось потрудиться.

  — А кто он такой, этот граф? — полюбопытствовал Пэджет, когда они спустились в хорошо освещенное подземелье.

  — Какая вам разница, барон? Какая вам разница? Мы не за этим сюда пришли! Чтобы узнавать кто он такой и как его там зовут. Мы здесь затем, чтобы получить назидание, милый Пэджет де Модеро! Ха-ха-ха. Когда лезешь с постель к особе королевской крови, нужно как-то себе представлять, чем все может закончится. Или хотя бы не попадаться, ха-ха-ха!

  — А что принцесса?

  — А что ей сделается? Принцесса она принцесса. Посидит в тюрьме, даст пару раз кому надо, вернется домой, к благоверному. Ха-ха-ха!

  Кожу содрали к восьми часам. Рейду и Пэджет вышли в чудесный вечер и не спеша прогулялись до Королевских дворцов. Тихое солнце медленно опускалось, воздух был сладок от запахов парка, звуки города под ясным вечерним небом плыли мягко и мелодично. Рейду довел Пэджета до проспекта, на прощанье состроил самую гадкую рожу, сатанински расхохотался и растворился в медвяном воздухе. Пэджет, сжимая ледяные ладони и едва переставляя ноги, направился к заветному дому.