Аттракцион (СИ)

- Я сказал, что мы приедем через полчаса, она обрадовалась и попросила кое-что купить. Я все записал.

- Ты умница, - улыбнулся Мадс вполне искренне, - даже не вздумай пойти рано спать этим вечером, я все равно тебя разбужу.

- Я не усну, пока ты сам не уснешь, - пообещал Хью, прижался щекой к его плечу и тихо замурчал в такт рокоту мотора. Мадс выехал на трассу, стараясь оставить позади чужих людей с чужими проблемами.

========== Часть 19 ==========

В напряженной тишине раздался протяжный скрип. Маркер скользил по гладкой белой поверхности доски, оставляя за собой темно-зеленый след. Рядом на стене висела картина, изображающая полдень в Венеции, и если чуть прищурить глаза и продолжить зеленую линию за пределы доски, то эта линия упиралась в весло усатого гондольера.

- Это наши затраты, - пояснил Эйнарсон, постучав маркером по доске, - как вы видите, они плавно возрастают. Теперь представим, что это – наша прибыль.

Он начертил красную линию, которая шла ровно до тех пор, пока не встретилась с зеленой, после чего пошла вниз, пока не упала в минус.

- Красноречиво, - ухмыльнулся Стефан, но управляющий не улыбнулся.

- Это то, что ждет наше предприятие в недалеком будущем, поскольку сырье для производства дорожает. Мы все здесь понимаем, что необходимо сделать для избежания этой ситуации.

- Увеличить прибыль и снизить затраты, - услужливо отозвался начальник коммерческого департамента, и Мадс едва смог скрыть зевоту, потому что с каждой вечной секундой этого совещания желание вздремнуть росло все больше и больше. Это даже совещанием назвать было сложно – скорее, показательной поркой. Видимо, показатели прироста не впечатляли учредителей предприятия, отчего Эйнарсон сдержанно злился и пытался исправить ситуацию. Из-за этого вместо спокойного рабочего утра Мадсу приходилось страдать в конференц-зале, слушать азбучные истины и завидовать гондольеру, которому все эти проблемы были до весла.

- Предположим, - Эйнарсон вновь повернулся к доске, - через некоторое время мы поднимем цены на нашу продукцию. Это позволит нам, - он принялся стучать по доске, рисуя красную пунктирную линию под зеленой, - не работать себе в убыток, цена готовой продукции будет чуть-чуть перекрывать себестоимость. Что вы, господин Миккельсен, думаете по этому поводу?

Господин Миккельсен, который уже успел задремать с открытыми глазами, рассеянно перевел взгляд с водной глади каналов на доску и откашлялся.

- Рынок не так-то просто предугадать, - начал он расплывчато, пытаясь догадаться, что именно Эйнарсон желает от него услышать, - судя по всему, цена на сырье будет только расти. Затраты тоже будут неуклонно расти, и если мы упустим нужный момент для повышения цен нашей продукции, то прибыль останется невысока, даже если потом мы продолжим постоянно повышать цены.

Проговорив так, Мадс откинулся в кресле и обвел взглядом присутствующих. Никто даже спорить не собирался о таких очевидных вещах, но Эйнарсон похвалил его так, будто Мадс сказал что-то неожиданно умное.

- Все верно, совершенно верно. Мы с коммерческим департаментом продумываем стратегию повышения цен, однако я хотел бы обсудить именно вашу тему, господин Миккельсен. По поводу снижения затрат в области оплаты труда.

- Кхм, - Мадс вновь откашлялся и посмотрел на управляющего, прекрасно понимая, что не стоит сейчас рисковать, но не смог промолчать, - я читал ваш план по сокращению заработной платы. Я не думаю, что он… подходит для нашей компании.

Эйнарсон уставился на него хмуро и неприязненно, будто на верного пса, ослушавшегося команды, и Мадс вдруг почувствовал себя неуютно. Ему непременно захотелось подняться, чтобы смотреть управляющему в глаза, а не снизу вверх, и он сделал это, маскируя свое желание мнимой необходимостью подойти к доске. Эйнарсон, разумеется, без труда раскусил его маневр, но без особого труда сдержался и даже мудро улыбнулся:

- Что же именно смущает вас в этом плане? – спросил он едва ли не с отеческой нежностью.

- Желание снизить заработную плату для производственников на тридцать процентов, - выдохнул Мадс, ощутив себя на перекрестке семи ветров.

- Почему же?

- Потому что тридцать процентов – это очень много.

Никто не поддержал его, но никто и не стал возражать. Никто не рисковал нарваться на неодобрение управляющего, а на лицах некоторых Мадс прочитал явное сочувствие и глумливое любопытство: до какой же стадии дойдет этот спор, и не возникнет ли у Эйнарсона желание уволить строптивого сотрудника.

Но Эйнарсон не выказал недовольства вслух.

- Все верно, это высокий процент. Однако речь не идет об опытных технологах, операторах и наладчиках, речь идет лишь о низкоквалифицированных рабочих. Все вы осведомлены о высокой степени автоматизации процессов производства, с каждым годом мы обновляем парк нашего оборудования, и остается все меньше и меньше рабочих мест, не замененных промышленными роботами

- Но почему сразу на тридцать?

Вместо ответа Эйнарсон постучал по точке безубыточности на стыке двух линий.