АУЕ: криминализация молодежи и моральная паника

Все опрошенные мной эксперты выражают несогласие с решением Верховного Суда РФ от 17 августа 2020 года, говорящем об АУЕ как о «молодежном движении экстремистской направленности», «хорошо структурированной и управляемой организации». «Нет, самого движения структурированного и организованного какими-то лицами нет, честно вам скажу. Есть подростковая увлеченность» [эксперт 2]. «Это не организация, это не движение, не сообщество, не банда, не формирование. Это субкультура. Очень привлекательная субкультура, не более того. И если государство создало все условия для того, чтобы эта субкультура была привлекательной, что ж, живи в этих условиях» [эксперт 3].

В книге приведены примеры того, как представители властей, компетентные специалисты на вопросы о «движении АУЕ» отвечают: нет никакого «движения», есть преступность. Такие сдержанные оценки часто воспринимаются журналистами и чиновниками как замалчивание и укрывательство. Но если вчитаться в строки интервью, можно увидеть, что замалчивания нет: сам факт преступности не отрицается, подвергается сомнению только его институциональный характер. Так, глава УМВД Забайкальского края Р. Деев «вновь напомнил, что, по его мнению, как такового движения АУЕ в Забайкалье не существует, так как нет определенного лидера. Явление, получившее название „АУЕ“, [он] назвал „сложившимся образом жизни определенной категории лиц“. Далее полицейский чиновник пояснил свой подход на личном опыте из детства: „Все мы были молодыми, все мы учились в школе. Я, например, помню: у нас приходили, то же самое, по 10 копеек местные ребятки, более взрослые, трясли у нас. Но мы же не называли это АУЕ. Приходили те же судимые, которые возвращались из мест лишения свободы, видели, что мы, например, собрались во дворе, 15-летние подростки. Они садились к нам, и начинали все это рассказывать, как там хорошо, как они между собой дружат, помогают друг другу. Все это происходило, но никто это движением не называл“»[698]. Приведу также высказывание А. Г. Чулкова — по состоянию на 2016 год и. о. директора центра помощи детям, оказавшимся без попечения родителей (Чита): «Криминал есть, но его кто-то назвал АУЕ. Криминал есть, где в России нет криминала»[699]. Подобные высказывания людей, знакомых со средой «ауешников» вплотную, встречаются часто: они признают наличие криминализированной среды, но не признают наличия «движения АУЕ» как организации.

На вопрос, добавляет ли новый термин АУЕ что-нибудь для понимания подростковой преступности или только запутывает ситуацию с ней, наши эксперты ответили однозначно: «Конечно, введение термина АУЕ только запутывает. Произойдет обыкновенная подмена понятий» [эксперт 2]; «Надо бороться с реальной преступностью, а не с АУЕ. Хорошо, ты заставишь людей не писать и не говорить „АУЕ“. Ну и что, те же самые европейские „ACAB“ — они же везде на стенах написаны по всей Европе. Ну, написано и написано, это такое противодействие, которое было всегда, его невозможно формально победить. Поэтому подход Генеральной прокуратуры — абсолютно формальный подход, который не направлен на борьбу с организованной преступностью как таковой» [эксперт 3].

Отдельного упоминания заслуживает тема деструктивного воздействия Интернета. В многочисленных заявлениях об опасности «движения АУЕ» делается упор на то, что именно Интернет является рассадником криминала, через него профессиональная преступность вербует неофитов, через него идет пропаганда «арестантского уклада». Это положение в алармистских публикациях обычно не подвергается сомнению и служит поводом для активной запретительной деятельности. В настоящее время существует тенденция видеть разрушительное влияние Интернета в самых разных явлениях, особенно если они связаны с молодежью. На Всемирную сеть и предлагаемые ей формы коммуникации очень удобно сваливать вину за возникающие социальные проблемы. Однако, переводя фокус внимания с реальных проблем на борьбу с Интернетом, мы, опять же, теряем понимание сути происходящего. Надеюсь, в книге мне удалось показать, что интернет-сообщества, посвященные тематике АУЕ, не несут реальной опасности для подростков; «пропаганда идей АУЕ», идущая через них, минимальна и не превышает, например, «пропагандистского» воздействия детективных сериалов. Реальные преступники избегают пространства Интернета, в ВК-сообществах, посвященных тематике АУЕ, их нет. Криминальное влияние на подростков если и идет, то другими путями, адресно, оно направлено на подростков с уже сформировавшейся преступной мотивацией, а не на широкие массы.

2. Кампания по борьбе с «движением АУЕ» чревата злоупотреблениями и ошибками следствия, из-за которых могут пострадать невиновные, в том числе несовершеннолетние.