Аукцион (пьеса)

Пьяница: Может оно и так. Но и мне она ни к чему. Как она меня достала, чертовка (стучит по груди)! Мучит, словно изверг какой. Душит будто змея. По ночам спать не дает! Ну, я ее вином заливаю, топлю, значит. А она, словно дятел, по утрам стучит в голову, будит, значит. А каково с похмелья, так больно! А по вечерам, бывает, вот здесь скребется, будто крыса. (Вновь бьет в грудь). Уже всего исцарапала. Я раны вином дезинфицирую. Легчает. Но ненадолго. Из-за нее, можно сказать, я все потерял. И пить начал. Ведь я боксером был! Да, да! Нечего удивленные рожи корчить! Я таким рожам в свое время, знаете, как отваливал! И между прочим один шаг был до мирового уровня! Так эти сволочи, мне такие бабки предложили, чтобы я сдался! Редкий бы парень отказался! Но у меня эта, проклятая (Опять стучит кулаком в грудь), как завопит! Мол, не смей продаваться! Лучше в канаве умереть, чем им проклятым поддаться! Ну, я и не поддался! И выиграл, так они у меня тут же допинг обнаружили, сделали так сказать вторую пробу и лишили всех былых заслуг, какие только были, и какие только могли быть, и вытурили с позором из бокса. Вот в канаве я и оказался, как эта совесть и велела. А мог бы на «Мэрсе» разъезжать и бургундское в парижских отелях распивать. Вот так. Все по ее милости пошло на перекосяк. А силище-то у меня какая была! (показывает слабые мускулы) Да разве теперь кому докажешь. Эх, с каким бы удовольствием я бы от нее, этой совести проклятой избавился!

Девушка: Я бы тоже.

Дама: И не только вы…

Бизнесмен: Да твою совесть, братан, и даром не схватят! На коленях стой – не возьмут! А вот охотников от нее откреститься – хоть отбавляй. Я бы первый встал в очередь. И, ей-Богу, не поскупился! Эх, дорого бы дал за это! И житуха бы моя сразу подорожала!

Учительница(пожимая плечами): Ну, вас-то этот вопрос волновать не должен. Вы так всегда довольны жизнью.

Попугай: Продай совесть, продай совесть! За бутылку рому! За чекушку белой!

Пьяница: да нету у тебя рому, пернатый! А то бы я подумал. Хотя… Нет, не годится. Сегодня выпил, а завтра что? Ни совести, ни рому. Это уже вообще ни в какие ворота. Нет, тут нельзя продешевить. Может, у меня ничего и нету, и карманы дырявые да латаные штаны. Но я с полной ответственностью заявляю – совести у меня хоть отбавляй. И она дорогого стоит.

Девушка: Ну, это понятно. Чем меньше добра, тем больше доброты, по-вашему, совести. Только кто ж ее оценит?

Эмансипатка: Нет, это просто возмутительно! Здесь, гражданин, выставляются на аукцион антикварные вещи! Понимаете! Ан-ти-ква-рные! Ве-щи! То, что можно увидеть глазами, ощупать руками, даже попробовать на вкус, если это золото к примеру. И каждая вещь имеет свою историю. И чем больше в ней истории, тем она дороже!

Пьяница: Да вы то знаете, сколько историй моя совесть готова выложить! Вам и не снилось! И все без прикраски! К тому же она вполне тянет на антиквариат. Не молода уже, поди. И жизнью побита достаточно. И людьми искалечена. И царапины на ней исторические. И ушибы почти героические!

Учительница: Мы вам, конечно, верим. Вы не волнуйтесь только, пожалуйста. Просто… Как бы вам объяснить. Ведь, чтобы продать, нужно эту вещь увидеть, то есть доказать, что она существует в материальном мире.

Пьяница: А она и существует, в самом что ни на есть материальном. И доказательства у меня имеются.

Бизнесмен: Уж не в церкви ли ты, братуха, их раздобыл?

Обыватель: Такие доказательства даже в церкви не раздобудешь. Нужно брать повыше. Только там (указывает пальцем вверх) их предоставить могут.

Пьяница(вздыхая): В том то и дело, что там (показывает пальцем вверх) их дать мне пока не могут. Может быть, когда-нибудь. Но я не спешу. А в церкви, братуха, я побывал. Да батюшка отказал мне в такой справке, ну что совесть, мол, у меня имеется, в полном порядке. Не дают они такие справки. Сказал, что о душе еще может засвидетельствовать, поскольку душа у всех имеется в наличии.

Девушка: Что-то я сомневаюсь.

Пьяница: И, правда. Вот вам крест, у всех! Даже у тех, кто совесть давно потерял. И даже у тех, кого называют бездушными. И даже у тех, кто ее продал антихристу. Все равно она имеется. Поскольку, как оказалось, ни потерять, ни продать ее невозможно. Это все придумки писателей.

Бизнесмен: И наверняка поэтов! Только бумагу марают.

Эмансипатка: И табуреты ломают.

Пьяница: На счет поэтов не в курсе. Я больше по боксу и беленькой. А вот про совесть батюшка ничего мне не объяснил. А может, я чего недопонял.

Дама: В таком случае и я ничего не понимаю! Не этот же тебе такую справку выдал! (Прикладывает два пальца к макушке, изображая черта)

Попугай: Пошли к черту, черту! К чертям собачьим!