"АукцЫон": Книга учёта жизни

— В первый раз я бесполезно съездил на «аукцыоновскую» точку, — рассказывает Борюсик. — Посидел там, подождал, и, по-моему, кроме Паши Литвинова, никто из музыкантов в тот день не появился. Ленька уехал с Курехиным на какой-то концерт. Остальные не знаю где были. В общем, встреча не получилась. А в следующий раз вроде все собрались. Мне показали ударную установку, на которой предстояло сыграть. Она стояла на такой верхотуре, что до нее еще требовалось допрыгнуть. Но я, этакий армейский чувак, прыг-скок, как Виниту, и залез туда.

Ленька попросил сыграть одну из их песен, чтобы понять, подхожу я группе или нет. Сыграл «Вечер мой», структуру которого сразу понял. Мощно сыграл, хэт согнул. И меня приняли в «АукцЫон», аккурат накануне гастролей по Дальнему Востоку. У нас намечалось там десять концертов, и за них выдали аванс — 500 рублей каждому. Представляешь, какая это сумма по тем временам! Значит, я попал в «десятку». Жена одобрила.

— Те гастроли мы до сих пор со смехом вспоминаем, — говорит Гаркундель. — Ко мне домой тогда приехал человек с пятилитровой банкой красной икры и предоплатой за один концерт, то ли в Свердловске, то ли в Хабаровске. Предоплата оказалась очень внушительной, а речь он при этом вел о десяти выступлениях в том регионе. Когда мы туда приехали, выяснилось, что изначально товарищ заряжал стадионы под группу «Кино». Цой и компания по какой-то причине полететь не смогли, но билеты там уже продавались. Вместо «Кино» публике предложили «АукцЫон», и не на стадионах, а в разных ДК. Потом к нам присоединилась металлическая команда «Фронт».

Мы играли по два концерта в день в полупустых залах. Но по молодости нам это было по фигу. Расстроились немного лишь, когда из хорошей гостиницы нас переместили в какую-то хреновую, с «пионерскими» номерами на десять человек.

Сервисный катаклизм «аукцыонщики» испытали в Свердловске, после концерта в ДК Уралмаша, но не потому, что оказались не группой «Кино». Веселкин нашел другое объяснение, которое и зафиксировал в своих «путевых заметках»: «Из-за взрыва железнодорожного состава мы из „Интуриста" переселились в аэропортовскую гостиницу (детские номера)». Взрыв действительно был, да еще какой! За три дня до приезда «Ы» в уральскую столицу состав, перевозивший 47 тонн тротила и 40 тонн гексогена, врезался на станции Свердловск-Сортировочный в товарняк с углем! Чрезвычайную ситуацию, которая благодаря перестройке получила широкую огласку, обсуждала тогда вся страна, а уж непосредственно Свердловск бурлил и подавно: четверо погибших, более 500 раненых…

Может, местной публике еще и поэтому было не совсем до «АукцЫона»? Следующие концерты — в Хабаровске и Петропавловске-Камчатском — прошли успешнее. И там, на краю страны, судьбоносная грамматическая ошибка Борюсика навсегда определила сакральный символ группы, ее необъяснимо-всеразъясняющее «Ы».

Прежде чем, подобно Балбесу (сыгранному Юрием Никулиным) в знаменитой гайдаевской комедии, обозначать дело своих товарищей большой буквой «Ы», Шавейников успел в первой же поездке с новыми коллегами хапнуть «аукцыоновского» экстримчика и осознать, что так забавно ему еще нигде не было. Вова отмечал в те дни следующее: «15 октября на первом концерте в Хабаровске я ударил Олега в солнечное сплетение. Он мне вывихнул большой палец на руке»; «18 октября, на предпоследнем концерте в Хабаровске Олег разбил мне нос»; «21 октября на концерте в Петропавловске-Камчатском я впервые танцевал на колосниках, которые в процессе танца стали спускаться прямо Борюсику на голову».

— В Хабаровске я с Веселкиным жил в одном гостиничном номере, — вспоминает Шавейников. — Он тогда на концертах какую-то хрень на себя надевал и йогой серьезно занимался. Однажды утром просыпаюсь, встаю с кровати и ощущаю, что ноги во что-то мягкое погружаются. Что за херня, думаю? А это Вова лежит на полу, упражнения делает. Мне ребята потом уже сказали, чтобы я ничему не удивлялся. Ну, я с ним еще пару дней пожил и решил, что больше не надо. К Леньке в номер переехал и долгое время на гастролях с ним соседствовал.

В тот самый день, когда Вова чуть не свалился на концерте на голову Борюсику, последний и начертал на стене одного из камчатских домов (так выходит, если сопоставлять все данные и свидетельства) свое бессмертное «Ы».

— Это спонтанно получилось, — ставит точки над Ы Шавейников. — 21 октября 1988-го, на гастролях, я вышел из гостиницы прогуляться, осмотреть окрестности. Я вообще люблю по городам гулять. А в тот раз еще и пивка, кажется, хотел купить, поднести Гаркуше, а то он лежал в номере, охал. Пиво там, помнится, тогда в полиэтиленовых пакетах продавали. Иду, разглядываю надписи на домах: «Миша, я тебя люблю!», «Маша, я тебя люблю!», «Наутилус Помпилиус», «Алиса» и т. п. И на доме возле гостиницы захотелось написать наше название. Без всякой задней мысли нацарапал «АукцЫон», типа, как слышится, так и пишется. В диктанте ведь тоже иногда люди машинально ошибки делают, хотя, как правильно пишется слово, знают…