"АукцЫон": Книга учёта жизни

— Я ничего специально не придумывал, не репетировал, — разъясняет Федоров. — Показывал вещи такими, какими они сами собой получались. Так же потом строилась и пластинка «Анабэна». В каждой ее песне есть музыка, и неважно, что там получилось хуже, что лучше. Главное — все сделано с совершенно другим подходом, не так, как раньше, в «АукцЫоне», когда мы записывали массу вариантов песни, потом долго отбирали лучший из них, спорили и т. п.

Кстати, что касается альбома «Четыресполовинойтонны»,то вошедшие в него народные песни я помнил еще с той поры, когда осваивал гитару и разучивал блатные аккорды в деревне.

Из «многотонной» Лениной вязи проявилась одна, совсем не «аукцыоновская» интонация. Этакий шепоток вечности. Земной мотив о неземном, о бесконечном.

Далеко, далеко ли, далеко,
Одиноко ли, ой одиноко,
Не жалей его, не жалей —
Не до плохо ему,
Не до смеха.
И уехал, опять не уехал.
Сон недопокой его ничей
Падал на…

Интонация эта вольется заглавной темой в диск «Зимы не будет» (2000 год).

А-а-а,
0 том и пела,
А-а-а,
А жизнь летела,
0,
Потому и нет его…

Аукнется в «Анабэне» (2001) хвостенковской «Сонью».

Сонь от сони текла.
День от месяца.
Далека, далека
В небо лестница…

И застынет «Холодами» в альбоме «Таял» (2005).

Холода, холода.
Может быть, и нет,
Может, нет, может, да,
Везде, всегда
Ждать тебя велено,
Звать тебя просил.
Холода, холода,
Где ж ты был, был?

— Есть такие песни, которые и по два года дорабатываются, — рассказывает Озерский. — Вот «Далеко», пожалуй, создавалась наиболее долго. И это единственная песня, припев которой от начала до конца мне приснился. Первый куплет мы очень быстро написали, а с припевом никак не получалось. Уже и в Америку съездили, сделали там другой вариант этой песни. Все равно — не то. Хвост попытался что-то на нее написать. Получилась «Сонь». Но изначальный замысел мы с Леней все равно считали недоделанным. В конце концов отправились в какой-то дом отдыха и там продолжили над ней работать. Причем за это время успели много других вещей сочинить.

За ментально-композиторской эволюцией Федорова конца «лихих девяностых» — начала «подлых нулевых» только Озерский и поспевал. Остальные члены «Ы» (и немалая часть «аукцыоновских» поклонников) пребывали в определенной растерянности и ошеломлении от Лениной драйвовой самодостаточности и глубины творческих экспериментов. Попросту говоря, «не догоняли» в полной мере раскрывшуюся федоровскую суть. Зато «догнавшие» ее испытывали полнейший кайф.

С «тоннами», как уже говорилось, Леня справился в одиночку. «Зимы не будет» (название сие сделалось одним из слоганов поколения, а заодно предварило ставшую вскоре модной говорильню о «глобальном потеплении») сыграл с авант-джазовыми компаньонами — контрабасистом Владимиром Волковым и гитаристом Святославом Курашовым, с которыми познакомился в Нью-Йорке на первом курехинском фестивале «SKIF». Собственно, данный альбом и значился как проект трио «Федоров. Волков. Курашов». Здесь же, в «Зиме», Леня впервые сошелся с фольклористом-подвижником Сергеем Старостиным и создателем хора древнерусской духовной музыки «Сирин» Андреем Котовым. В дальнейшем, вместе и порознь, Старостин и Котов поучаствуют в большинстве федоровских сольных альбомов. Котовская колесная лира прозвучит даже в чудеснейшем «Лиловом дне» (2003), записанном Леней в квартирных условиях фактически в одиночку. В этом альбоме — подлинном апофеозе гениального минимализма — основные хиты (заглавная песня «Вьюга», «Печаль», «Якоря») составлены (озарением Озерского) не более чем из полутора десятка недлинных слов. А песню «Муж», написанную «от» и «до» лично Федоровым, за один куплет «Ышь ли неышь / Кышь ли некышь / Кышь ли некышь некышь ли…» стоит сделать геральдической надписью «АукцЫона», хотя группа эту вещь никогда и не исполняла.

После «Зимы не будет» почти неразрывен с Леней стал и Волков. За десять лет у этого одержимого тандема образовалась совместная дискография, больше той, что накопил «АукцЫон» за четверть века. Как бы незаметно к «заведующему всем» присоединялись и другие изобретательные, независимо мыслящие личности, причем все они были старше Лени. Сам Владимир Мартынов подыгрывал ему на фортепиано в «Красоте» и «Снопе снов». Камерный ансамбль OPUS P0STH народной артистки России, скрипачки Татьяны Гринденко звучал в альбомах «Таял» и «Безондерс». Волохонский наполнил своими текстами и мелодекламациями «Горы и реки».