Auribus Teneo Lupum (ЛП)

И секунд через десять он кончает снова. Я это чувствую. Задыхаясь, Бен трясётся и изливается в меня, но я не возражаю. Сглотнув, я с секунду наблюдаю за его смятением, а потом он переворачивает нас набок. По-прежнему запертый во мне, он сворачивается калачиком, как и я, и обнимает меня своими огромными руками. Голосок наконец-то доволен.

— Это происходит только по пьяни или когда у меня гон, — признаётся Бен. — И обычно я знаю, что это случится. Больно?

— Немного. Я в норме. — Я ёжусь, чувствуя, что он вновь пульсирует. — Видимо, твой хер знает, что я могу сбежать.

Дрожащей рукой он накрывает нас одеялом и только кивает в ответ, скуля мне в волосы. Бен покрывает моё лицо нежными поцелуями и просовывает ладонь мне между бёдер, чтобы я переживала это вместе с ним; я глажу его руку у себя под головой. Всё это настолько обалденно, что я чувствую себя как во сне.

Наконец мы засыпаем, а когда я просыпаюсь без Бена внутри, мы сонно разрешаем эту проблему. Он ласково лижет железу и медленно двигает бёдрами, пока я счастливо вздыхаю, легонько водя ногтями по его спине. На этот раз мы оба чувствуем, как набухает узел, но я слишком возбуждена, чтобы останавливаться. Беднягу Бена клонит в сон, и он только пыхтит, когда его тело выкачивает всё больше и больше спермы, и… Это должно быть странно, но ощущается нормально.

Я зеваю и тоже начинаю дремать. С Беном всё в порядке… наверное.

====== Gravamen (Обвинение) ======

— Хреново.

Лёжа на боку, Бен по-хозяйски обнимает меня сзади и упирается подбородком мне в плечо. Я — на узле и, естественно, абсолютно голая. Сквозь шторы сочится тусклый утренний свет, проливаясь на наши соединённые под простынями тела. Я закатываю глаза от его нытья, поджимая пальцы ног. Ну почему надо портить всё своей болтовнёй?

— Что так? — ворчу я.

Его член пульсирует, накачивая меня новой порцией спермы, а пальцы гладят мой живот.

— Если я буду выпускать в тебя узел каждый раз, когда мы занимаемся сексом, то сдохну от обезвоживания.

— Зато избавишь меня от необходимости собственноручно тебя прикончить, — отвечаю я. Неубедительная, странная угроза. Но он слишком удобно устроился!

Альфа Рей выпускает шипы. Нет, мы не хотим, чтобы ему было удобно. Мы не его племенная кобыла, и у нас нет податливого и плодовитого чрева Омеги — лишь похоть и желание покорить то, что не должно быть покорено. Я — белый кит для каждого Альфа-самца. Я не бесценна и хрупка, как Святой Грааль, о нет. Я — добыча, которой они могут похваляться, насаживая на вертел. Трахаться со мной — это вам не церковное таинство.

Но насытившийся сонный голос начинает причитать: наш Бен не такой… узы Фамильяров делают нас сильнее!..

Бен проводит своей огромной ручищей по моей ляжке.

— Ты ведь в порядке? Прости, что всё время тебя кусаю. — Он утыкается носом мне в затылок и шевелит бёдрами, подтягивая узел. — Но ты бы и правда от меня сдёрнула.

— Да всё нормально. Я не специально, это из-за…

— Инстинктов. — Он целует меня в изгиб под подбородком. — Я понимаю. К тому же, это чертовски сексуально.

Я чувствую, как меня вновь наполняет сперма. Мы занимались сексом уже раз пять, и Бен выпил, наверное, литров десять воды. Как только он возвращается в постель, мы опять начинаем трахаться, и возникает ощущение, что это никогда не прекратится. Я улыбаюсь его словам, слушая, как он мычит от удовольствия, когда снова в меня вторгается. Он напрягает бёдра.

— Сексуально? — эхом откликаюсь я. — А Омежки с их откляченными задами?

— Типа, с лордозом? В смысле, они тоже. — Бен крепко обнимает меня, мурлыкая мне в спину. — Но завалить тебя и укусить в шею — это… серьёзней. Это удовлетворяет, думаю… и насыщает. Никакой опустошённости после.

видишь????!!!! восторженно выкрикивает голосок. наш бен — такая хорошая пара! голос всё думает о его члене, застрявшем внутри меня, и довольно вздыхает. отныне больше не будет пустоты.

Мы завернули на территорию чувств, и меня это не устраивает. Я киваю, будто меня трогают его речи, и надеюсь, что узел скоро спадёт и я смогу свалить отсюда нахрен. У меня есть ещё как минимум пятнадцать минут, может, больше. Слава богу, я принимаю супрессанты и противозачаточные, к тому же я Альфа-самка и не особо плодовита. Я сохраню свою независимость.

Бен вздыхает.

— Не знаю… — произносит он, пододвигаясь ближе, будучи удивительным образом ещё не так глубоко, как обычно. — Шпилить течную Омегу — это как в порнухе сниматься, наверное. А это — глубже.

Я пытаюсь засмеяться.

— Это такая шутейка про узел?

— Нет, — раздражённо ворчит он. — Ладно, забей.

Мы валяемся на кровати ещё полчаса, а затем Бен выскальзывает из моей киски. Неуклюже выпутавшись из его объятий, я скрываюсь в ванной; из меня, будто из крана, льётся сперма, и я по-быстрому принимаю душ. Бен ждёт за дверью, а потом тоже моется, пока я одеваюсь.

— Так ты в порядке? — снова спрашивает он, почёсывая в затылке и ничуть не стыдясь своей наготы. — Я кучу раз тебя повязал, а ты очень тугая.

Я пожимаю плечами, втискиваясь в джинсы.

— Да, всё хорошо. Спасибо.