Аурлийский цикл. Книга 3. Война плащей

— Я прибыл призвать вас исполнить былые клятвы. Знаю, сколь многих вы потеряли, отправившись за моим отцом, но сейчас расклад сил совсем иной. Я принес вам возможность отомстить. — Уильям держался так, словно делал баронам самый драгоценный подарок.

Мистер Олридж не лукавил. Он не понаслышке знал, что за время восстания коричневых платежей на севере не осталось ни одной семьи, которая не потеряла бы сына, брата или мужа.

— Мы действительно потеряли слишком многих братьев и сестер, а контроль Ортоса и церковные налоги с тех пор многократно возросли. Любой аурлиец знает, что мы на дух не переносим слуг Творца, но с чего вы взяли, что мы поверим вам на слово? — спросил первый из заговоривших с гостями барон.

Судя по его центральному расположению в полукруге владык севера, вопрос задавал правитель Монтпика. В пользу этого вывода также говорил висящий над ним щит с изображением возвышающейся над остальными скалами горной вершиной.

— Разумеется, я и подумать не мог, что вы выслушаете меня, не потребовав доказательств моих слов. Мне есть что вам ответить. — Уильям улыбался, оглядывая окружающих его баронов.

Та уверенность, с которой он держался во время переговоров, невольно заставляла баронов позволить ему быть услышанным. Перед ними стоял либо сумасшедший, либо самый дерзкий наглец из всех, что они прежде видели, и во втором случае оратор ставил на кон собственную жизнь.

— Вы должны поверить мне, потому что я помню, как мой отец всегда смеялся над вашей бородой, господин Свон. Помню, как вы, сэр Брикс получили свой шрам в битве при Норфхоле и как Уильям Олридж лично держал вас, пока лекарь, которому вы грозились выбить все зубы, накладывал швы. Знаю, что барон Ласк потерял свой голос, когда на спор переплыл озеро Серфол, когда то едва отпустило свой ледяной покров. Что же касается вас, мистер Нолт, то свои усы вы впервые отпустили, проиграв моему отцу в карты. — Уильям улыбался все шире и шире, наблюдая за тем эффектом, что производят его слова.

Глаза тех баронов, к которым он обращался, расширялись от удивления и неприкрытого шока. Более молодые правители севера, не являющиеся ветеранами восстания коричневых плащей, с тревогой посматривали на реакцию своих старших собратьев. Бароны переглядывались между собой, словно не веря, что услышанное ими действительно прозвучало в этой комнате.

— Я знаю, что у многих из вас на руке есть тот же след, что когда-то был и на моей. — Закатав рукав, он выставил на обозрение шрам от ожога.

Барон Нолт достаточно ловко для человека его возраста вскочил из-за стола и, решительно подойдя к седовласому оратору, грубо схватил его за руку. Его глаза быстро бегали по очертаниям полученного в детстве шрама. Выхватив кинжал, он заставил вздрогнуть всех южан, кроме самого Уильяма. Экс-инквизитор даже не моргнул глазом, когда увидел собственное отражение в хорошо заточенном клинке. Барон разрезал рукав своей рубахи, оголяя руку. Контур шрамов шовбурцев совпадал практически полностью.

Увлекшись обсуждением сказанного и увиденного, совет на время забыл о парламентерах. Оставшийся стоять рядом с Уильямом барон Нолт внимательно изучал каждую мельчайшую деталь его лица. Суровость его взгляда смягчалась с каждой секундой, что он тратил на осмотр этого невероятно уверенного в себе человека.

— Это точно малыш Билли. Я узнаю в нем черты отца, — громко сказал Нолт, заставляя других баронов прекратить шумное обсуждение.

У усатого северянина действительно не осталось сомнений в том, что перед ним стоит сын его старого друга, но другие бароны все еще колебались.

— Есть еще одна вещь, способная окончательно вас убедить. Должно быть, вам знакомо имя Артура Кэмбела? У меня есть рекомендательное письмо, подписанное его рукой, в котором он подтверждает мою личность. — Уильям достал из складок плаща тщательно оберегавшийся им во время горного перехода кусок пергамента.

— Мы слышали, что мистер Кэмбел объявлен вне закона, но старому пройдохе удалось бежать с экспедицией адмирала Хариса, — ухмыльнулся барон Ласк, напоминая своим товарищам, откуда им может быть известно имя аурлийца.

— Именно так. Я стал членом экспедиции по схожим причинам. В своем путешествии мы открыли удивительный мир. Даже четверти из того, что нам стало известно, достаточно для того, чтобы пошатнуть фундамент, на котором держится Ортос. Однако куда важнее то, что мы привезли с собой обратно, — тон Уильяма изменился, не оставляя баронам и шанса не желать дальнейшего повествования.

— Говорите, — поторопил рассказчика правитель Монтпика.

— Мы вернулись не одни. Вместе с нами в Аурлию возвратились потомки древних, когда-то давно покинувших эти края. Вожди этого народа сейчас стоят за моей спиной и могут ответить на все ваши вопросы.