Аурлийский цикл. Книга 4. Дети империи

Га-либ снял с крючка висевшие на стене ключи и подошел к клетке. Несколько секунд он сам изучал стоявшего перед ним упыря. На лице у того были следы от ударов о прутья. Когда мертвеца только привели в трюм, он долгое время пытался сломать клетку собственным телом, но в конечном итоге оставил эти попытки. Этот момент настораживал каннибала больше, чем все остальное. Имея зачатки интеллекта, эти твари могут представлять серьезную угрозу, даже лишившись своего эмиссара. Щелчок замка, скрип двери — и путь к бегству открыт. Га-либ отошел в сторону и, сняв висящий на поясе цилиндр, одним движением превратил его в копье.

Мертвец не спешил. Голова неестественно извернулась и взгляд единственного оставшегося глаза уперся в Га-либа. Издав хруст, шея твари заставила его голову повернуться и перевести безжизненный взгляд на аурлийца. Итан не знал, случайным ли был выбор упыря или же он осознанно предпочел атаковать именно безоружного, но в следующую секунду мертвец сорвался с места, стремительно направляясь к нему. Свое оружие Кэр отложил осознанно. Он хотел достичь ощущения, что ему некуда бежать и единственное, что стоит между ним и смертью, это амулет.

Вытянув перед собой руку, он повелел мертвецу остановился. Сигнал дошел не сразу, и отвратительное лицо упыря остановилось не так далеко от носа аурлийца. Ноги марионетки замерли, но зубы продолжали клацать в опасной близости от человеческой плоти. Убедившись, что у капитана все под контролем, Га-либ вернулся на свою бочку, но копье убирать не стал.

Исходящее от порождения тьмы могильное зловоние, казалось, проникало под кожу. Итан заставил себя собраться, и чечетка, отбиваемая зубами упыря, наконец замерла. Аурлиец готов был поспорить, что на мгновение увидел промелькнувшее в глазу мертвеца удивление. Новый кукловод заставил тварь сделать несколько шагов назад и тут же ощутил неприятный, болезненный укол в собственной голове.

Однако болезненное ощущение не шло ни в какое сравнение с тем невероятным чувством, что он испытал, осознавая, что полностью контролирует это существо. Даже такая власть опьяняла своей локальной безграничностью дозволенного. Итан боялся представить, что испытывает повелевающий легионами демон. Кэру захотелось причинить упырю боль, но он смог удержаться и тут же поймал на себе заинтересованный взгляд Га-либа.

Аурлиец не обманывался. Пока он был лишь начинающим кукловодом. Одним из тех, что посещали городские ярмарки вместе со странствующими цирками, не способными впечатлить никого, кроме самых маленьких детей.

Итан заставил мертвеца вернуться в клетку. Ему потребовалось приложить большое усилие, чтобы задействовать руку, которая ухватилась за дверь решетки и утянула ее за собой. Аурлийцу было необходимо обучиться более тонкому контролю. Бо́льшая часть ночи ушла на то, чтобы овладеть мелкой моторикой, достаточной для того, чтобы существо смогло самостоятельно закрыть замок на двери своей клетки. За все время Га-либ пошевелился только один раз, когда перед рассветом в трюме раздался щелчок.

Изучая молодого капитана, монстр видел, как тот изможден. Нос и подбородок были залиты кровью, а взгляд помутнен. Сейчас и кукловод, и его кукла походили на пьянчуг, единственной разницей между которыми была лишь различная степень опьянения.

Будучи не в состоянии исполнять свои обязанности, на ближайшие дни Итан распределил дневную и ночные вахты между Хольтом и Дунканом. При свете дня аурлиец старался заставить себя уснуть, чтобы хоть как-то снизить боль в раскалывающейся надвое голове. Ночью же он продолжал свои исследования под зорким взглядом каннибала.

Ко второй попытке Га-либ установил в клетке стол, и Итан провел все время в надежде расправиться с ужином руками мертвеца. В следующий раз на столе уже лежало несколько небольших рулонов парусины, набор игл с отверстиями разных диаметров и несколько катушек с нитями. Если бы существо могло чувствовать боль в истыканных пальцах, оно бы уже давно прокляло аурлийца. Иногда Итану начинало казаться, что он намеренно старается уколоть экспериментальный образец, и оттого ему становилось не по себе.

Валясь с ног от усталости, к утру Кэр все же был доволен достигнутым прогрессом. Половина игл уже осталась позади, а на столе были раскинуты изуродованные неумелым узором полотна. Га-либ бросил ему тряпку, и Итан как мог постарался утереть запятнанное кровью лицо. Он не хотел, чтобы его люди видели своего капитана в подобном состоянии. Между тем он давно не видел собственного отражения. В противном случае пришел бы в ужас, увидев в зеркале человека едва ли более живого, чем сидящий в клетке мертвец.

Порча, охватившая левую руку аурлийца, тоже не давала о себе забыть. Теперь ее не могла скрыть даже перчатка. Отшелушивающаяся кожа начинала открывать таящийся под ней слой демонический плоти. Отныне Итан всегда носил рубахи с длинными рукавами и тщательно следил за тем, чтобы его секрет таковым и оставался.